Бим выскочил во двор огэ. Что такое человечность? Бим выскочил во двор (ЕГЭ по русскому)

7. ПОИСКИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
В это утро Бим чуть не плакал. Солнце уже выше окна, а никто не идет. Он прислушивался к шагам жильцов подъезда, проходивших мимо его двери с верхних этажей или поднимавшихся снизу. Все шаги знакомые, а его нет и нет. Наконец точно услышал туфельки Даши. Она! Бим голосом подал о себе знать. Его крик в переводе на человеческий язык означал: «Я тебя слышу, Даша!»
– Сейчас, сейчас, – откликнулась та и позвонила Степановне.
Обе они вошли к Биму. С каждой он поздоровался, затем бросился к двери, стал там, повернув голову к женщинам, и потребовал, просяще повиливая хвостом: «Открывайте. Надо искать».
Даша надела на него ошейник, на котором теперь во всю ширину был прочно закреплен латунный жетон-пластинка с выгравированной надписью: «Зовут его Бим. Он ждет хозяина. Хорошо знает свой дом. Живет в квартире. Не обижайте его, люди». Даша прочитала надпись Степановне.
– Какая же ты добрая душа! – всплеснула руками Степановна. – Любишь, значит, собак?
Даша погладила Бима и ответила необычно:
– Муж бросил. Мальчик умер... А мне тридцать лет. Жила на квартире. Уезжаю.
– Одинокая. Ой ты, моя желанная! – запричитала Степановна. – Да ведь это же...
Но Даша отрубила:
– Пойду. – А у двери добавила: – Пока не выпускайте Бима – не убежал бы за мной.
Бим попробовал протиснуться в дверь вместе с Дашей, но она оттеснила его и вышла со Степановной.
Не более как через час Бим заскулил, потом и завыл с тоски в голос, так завыл, как про это говорят люди: «Хочется завыть собакой».
Степановна выпустила его (Даша теперь далеко):
– Ну, иди, иди. Вечером кулеша наготовлю.
Бим даже и не обратил внимания ни на ее слова, ни на ее глаза, а шемером скатился вниз и – во двор. Челноком просновал по двору, вышел на улицу, чуть постоял, будто подумал, а затем стал читать запахи, строку за строкой, не обращая внимания даже на те деревья, где стояли росписи собратьев и читать которые обязана каждая уважающая себя собака.
За весь день Бим не обнаружил никаких признаков Ивана Иваныча. А перед вечером, как бы на всякий случай, забрел в молодой парк вновь отстроенного района города. Там четверо мальчишек гоняли мяч. Он посидел малость, проверил окружающее, насколько хватал нос, и хотел было уходить, но мальчик лет двенадцати отделился от играющих, приблизился к Биму и с любопытством смотрел на него.
– Ты чей? – спросил он, будто Бим смог бы ответить на вопрос.
Бим, во первых, поздоровался: повилял хвостом, но с грустинкой, склонив голову сначала на одну сторону, потом на другую. Это, кроме того, означало и вопрос: «А ты – что за человек?»
Мальчик понял, что собака ему пока не доверяет полностью, и смело подошел, протянул руку:
– Здравствуй, Черное Ухо.
Когда Бим подал лапу, мальчик крикнул:
– Ребята! Сюда, сюда!
Те подбежали, но остановились все же на отшибе.
– Смотрите, какие умные глаза! – восхищался первый мальчик.
– А может, он ученый? – спросил резонно пухленький карапуз. – Толя, Толька, ты скажи ему чего нибудь – поймет иль не поймет?
Третий, более взрослый, чем остальные, авторитетно заявил:
– Ученая. Видишь, табличка не шее.
– И вовсе не ученая, – возразил худенький мальчишка. – Она не была бы такая тощая и унылая.
Бим и в самом деле страшно похудел без Ивана Иваныча и потерял уже былой вид: живот подтянуло, нечесаная шерсть свалялась на штанах и помутнела на спине.
Толик прикоснулся ко лбу Бима, а он осмотрел всех и выразил теперь полное доверие. После этого все поочередно гладили Бима, и он не возражал. Отношения сразу же сложились добрые, а в атмосфере полного взаимопонимания всегда недалеко и до сердечной дружбы. Толик вслух прочитал написанное на латунной табличке:
– Он – Бим! Один живет в квартире! Ребята, он есть хочет. А ну по домам и – сюда: тащите кто что может.
Бим остался с Толиком, а ребятишки разбежались. Теперь мальчик сел на скамейку, а Бим лег у его ног и глубоко вздохнул.
– Плохо тебе, наверно, Бим? – спросил Толик, поглаживая голову собаки. – Где же твой хозяин?
Бим уткнулся носом в ботинок и так лежал. Вскоре появились один за другим те ребятишки. Пухленький принеси пирожок, взрослый – кусок колбасы, худенький – два блинчика. Все это они положили перед Бимом, но он даже и не понюхал.
– Он больной, – сказал худенький. – Может, даже и заразный, – и попятился от Бима.
Пухленький зачем-то вытер руки о штанишки и тоже отошел. Взрослый потер колбасой нос Бима и закричал уверенно:
– Не будет. Не хочет.
– Мама говорила – все собаки заразные, – все опасался пухленький, – а эта и вовсе больная.
– Ну и уходи, – сердито буркнул Толик. – Чтоб я тебя тут не видел... «Заразная»... Заразных ловят собачатники, а эта – вон с какой табличкой.
Рассудительное доказательство подействовало: ребятишки вновь окружили Бима. Толик потянул за ошейник вверх. Бим сел. Толик завернул у него мягкую губу и увидел щелку в глубине челюсти, где кончаются зубы отломил кусочек колбасы и засунул в эту щелку – Бим проглотил. Еще кусочек – и еще проглотил. Так покончили с колбасой под общее одобрение присутствующих. Все наблюдали сосредоточенно, а пухленький с каждым глотком Бима тоже глотал, хотя во рту ничего не было: он как бы помогал Биму. Кусочки пирожка никак нельзя было втолкнуть – они рассыпались, тогда Бим наконец взял пирожок сам, лег на живот, положил пирожок на лапы, посмотрел на него и съел. Сделал он так явно из уважения к Толику. У него такие ласковые руки и такой мягкий, даже чуть грустный взгляд, и так он жалеет Бима, что тот не устоял против теплоты душевной. Бим и раньше относился к детям особо, а теперь он окончательно уверился, что маленькие люди все хорошие, а большие бывают разные, бывают и плохие. Он, конечно, не мог знать, что маленькие люди потом становятся большими и тоже разными, но это – не собачье дело рассуждать, как и почему из маленьких хороших вырастают большие плохие люди, такие, как тетка или курносый. Он просто-напросто съел пирожок для Толика, и все. От этого ему стало легче, потому он не отказался и от блинчиков. И кроме того, за неделю Бим ел всего лишь второй раз.
Первый после трапезы Бима заговорил Толик:
– Попробуем узнать, что он может делать.
Худенький сказал:
– В цирке, если прыгать, кричать «ап!».
Бим привстал и внимательно посмотрел на мальчика, будто спрашивал: «Через что – ап?!»
Двое из них взялись за концы пояска, а Толик скомандовал:
– Бим! Ап!
Бим легко перепрыгнул через наивный барьер. Все были в восторге. Пухленький приказал четко:
– Лежать!
Бим лег (пожалуйста, для вас – с удовольствием!).
– Сидеть, – попросил Толик. (Бим сел.) – Подай! – И бросил фуражку.
Бим принес и фуражку. Толик обнял его от восхищения, а Бим со своей стороны в долгу не остался и лизнул его прямо в щеку.
Конечно же, Биму стало куда легче с этими маленькими человечками. Но тут-то и подошел дядька, поигрывая палочкой тростью, подошел так тихо, что ребята и не заметили, его, пока он не задал вопрос:
– Чья собака?
С виду он был важный, в серой узкополой шляпе, при сером бантике вместо галстука, в сером пиджаке, серо-белых брюках, с короткой серой бородой, в очках. Он, не спуская глаз с Бима, повторил:
– Так чья же собачка, дети?
В два голоса одновременно ответили взрослый мальчик и Толик.
– Ничья, – сказал один наивно.
– Моя, – настороженно сказал Толик. – В эту минуту моя.
Толик не раз видел серого дядьку: он важно прогуливался вокруг парка в одиночку. Как-то раз даже вел с собой собаку, которая упиралась и не хотела идти. А однажды подошел к ребятишкам и зудел им, что они и играть то не умеют, как прежде, и вежливости у них нет, и воспитывают их неправильно, не так, как прежде, и что за них люди воевали даже еще в гражданскую, за вот этих, таких, а они не ценят и ничего не умеют, и что все это стыдно.
В тот далекий день, когда серый поучал их, Толику было девять лет. Теперь же двенадцать. Но дядьку этого он помнил. Сейчас Толик сидел, обняв Бима, и сказал «моя».
– Ну, так как же: ничья или его – спросил дядька, обращаясь ко всем и указывая на Толика.
– На ней вон табличка есть, – вмешался пухленький не в добрый час.
Серый подошел к Биму, потрепал ухо и стал читать на ошейнике.
Бим тотчас почуял, совершенно точно: от серого пахнет собаками, пахнет как-то отдаленно, многодневно, но пахнет. Он посмотрел ему в глаза и немедленно, тут же не поверил – ни в голос, ни в взгляд, даже и не в запахи. Не может быть, чтобы человек просто так вобрал в себя далекие запахи разных собак. Бим прижался к Толику, пытаясь отцепиться от серого, но тот не отпускал.
– Нельзя лгать, мальчик, – укорил он Толика. – По табличке – не твоя собака. Стыдно, мальчик. Тебя что, родители так приучили говорить неправду? Какой же ты будешь, когда вырастешь? Эх-хе-хе! – Он вынул из кармана поводок и пристегнул к ошейнику.
Толик схватил за поводок и крикнул:
– Не троньте! Не дам!
Серый отвел его руку.
– Я обязан доставить собаку по месту назначения. А может быть, придется протокол составить. ("Он так и сказал «протокол».) Возможно, его хозяина алкоголь заел. (Так и произнес – «алкоголь».) Если так, тогда надо собаку изъять. Должность моя такая – делать все по честному, по человеческому. Так-то. Найду его квартиру, проверю – правильно ли.
– А табличке не доверяете? – укоризненно и почти плача спросил Толик.
– Доверяю, мальчики, доверяю полностью. Но... – Он поднял палец ввер и поучительно произнес, почти торжественно: – Доверяй, но проверяй! – и повел Бима.
Бим упирался, оглядывался на Толика, видел, как тот заплакал от обиды, но – что поделаешь! – потом пошел-таки за серым, поджав хвост и глядя в землю, сам на себя не похожий. Всем видом своим он говорил: «Такая уж наша собачья жизнь, когда нигде нет хозяина». Тут бы и всего дела – укусить бы за ляжку и бежать, но Бим – собака интеллигентная: веди, куда ведешь.
Шли они по улице, на которой стояли новые дома. Все новые. Все серые и настолько одинаковые, что даже Бим мог бы в них заблудиться. В одном из домов-близнецов поднялись на третий этаж, при этом Бим заметил, что и двери все одинаковые.
Открыла им женщина в сером платье:
– Опять привел? Да господи боже мой!
– Не гудеть! – строго оборвал серый. Он снял с Бима ошейник и показал: – На, смотри. – Женщина разбирала, надев очки, а он продолжал: – Понятия нет. Во всей республике я – единственный коллекционер собачьих знаков. А эта табличка – вещь! Пятисотый знак!
Ничего не было понятного для Бима, ровным счетом ничего, никаких знакомых слов, никаких понятных жестов – ничего. Вот серый пошел из прихожей в комнату, с ошейником в руках. Оттуда позвал:
– Бим, ко мне!
Бим подумал подумал и осторожно вошел. В комнате осмотрелся, не подходя к серому, а так – сидя у двери. На чистой стене висели доски, обшитые бархатом, а на них рядами висели собачьи знаки: номерки, жетоны, медали серые и медали желтые, несколько красивых поводков и ошейников, несколько усовершенствованных намордников и другие доспехи собачьего обихода, даже капроновая петля для удушения, смысла которой Бим, конечно, не понимал. Где ее раздобыл владелец коллекции, понять невозможно даже и человеку, а для Бима она была обыкновенной веревкой, не больше.
Бим смотрел внимательно, как серый повертел в руках его ошейник, плоскогубчиками снял табличку и прикрепил в середине одной из досок на бархат так же поступил и с номерком, а затем надел ошейник на Бима и сказал:
– Ты – собака хорошая.
Точно так же говорил когда-то хозяин, но теперь Бим не поверил. Он вышел в прихожую и стал у двери, говоря: «Выпускай! Мне тут делать нечего».
– Уж выпусти, – сказала женщина. – Чего сюда-то припер его? Снял бы на улице.
– Нельзя было – пацаны привязались. И сейчас нельзя: увидят они – без таблички, могут довести до сведения... Так что пусть ночует до зари.
Лежать! – приказал он Биму.
Бим лег у двери: ничего не поделаешь! И опять же: стоило ему завыть в голос, заметаться по квартире, наброситься на серого, и все! Выпустил бы. Но Бим умеет ждать. Да и устал он, обессилел так, что даже у чужой двери на некоторое время задремал, хотя и тревожным сном.
То была первая ночь, когда Бим не пришел домой, в свою квартиру. Он это почувствовал, когда очнулся от дремоты, и не сразу сообразил, где находится. А сообразивши, затосковал. Он же снова видел во сне Ивана Ивановича каждый раз, как только засыпал, видел его, а проснувшись, ощущал еще теплоту его рук, знакомых с малого щенячьего возраста. Где он, мой хороший и добрый друг? Где? Тоска невыносимая. Одиночество тяжкое, и никуда от него не денешься. А тут еще серый человек храпит, как заяц под борзой.

Раньше Бим жил на окраине большого города, но хозяева собрались переезжать в Москву. Пакуя вещи, сын хозяйки раздумывал, как поступить с псом. Размышления его были прерваны приездом родственника, проживающего в небольшом городке.
- О, привет! А че один, без семейства?
- Они в деревне, у кумы.
Вечером, провожая гостя в обратный путь, хозяин спросил:
- Слушай, а твоей куме сторож нужен? В смысле, собака. Может, заберешь? А нет, то выброси где-нибудь по дороге.
Родственник бросил взгляд на Бима, нервно переступающего с лапы на лапу. Вспомнил, как в прошлый его приезд хозяин, покурив травки, посадил беднягу под старое корыто и молотил по нему палкой.
- Поводок давай. А то выскочит раньше времени, что мне за ним по степи гоняться?

Так Бим попал в деревню. Кума была женщина незлая, но особой любви к собакам не питала. Приняла подарок без особой радости, спасибо, не выгнала взашей, и сразу предупредила:
- В дом не пущу. Кормить буду, но живет пусть во дворе. И будку ему надо – лето не век длится.
Кум, ожидавший бури, тут же стал сколачивать Биму новый дом. Затем привязал его рядом, потрепал по загривку:
- Извини, браток, что смог. Это все же лучше, чем на помойку.

На следующий день бывшему горожанину довелось принять боевое крещение. Вдоль недостроенного забора шла вереница соседских телят, норовивших завернуть во двор. Кум, желая уверить хозяйку в том, что она получила не дармоеда, а полезную в хозяйстве животину, спустил Бима с поводка.
- Ну-ка, давай, покажи им, кто тут хозяин! Куси! Или как там,… фас!
Бим растерянно смотрел на невиданных животных.
- Бим, ну ты чего, браток? Не подводи, а то кума нас обоих со двора погонит! Давай, куси их. Голос, Бим, голос!
Эту команду он знал. Еще опасаясь, пробежал пару шагов и звонко гавкнул. Не ожидавшие подвоха от мелкого черного существа, телята шарахнулись в сторону. Это придало Биму смелости, он залаял увереннее, ускорил шаги, затем, подстегиваемый азартом, бросился в погоню. Войдя в раж, мчался за крупным бычком, норовя схватить его за ногу. Бычок басовито мукнул, взбрыкнул и попал крепким копытцем прямо в нос расхрабрившемуся Биму.

Наука пошла впрок. Пес стал остерегаться хвостатых здоровяков и предпочитал только издали облаивать их. Стоило им повернуть в его сторону, спешил скрыться в будке.
- Ишь, интеллигент, - ворчала хозяйка. – Телята опять во двор забрались, а он стесняется голос подать!
Бим виновато помахивал хвостом и опускал глаза.

Через пару недель сын хозяйки принес откуда-то щенка-подростка. На возмущение матери он возразил:
- Мам, это дворняга, он телят не забоится. Нам же нужна нормальная собака.

Шарика привязали на противоположном конце двора, ближе к сену. Через пару дней он доказал справедливость слов своего покровителя, разогнав телят, пробравшихся к копне. Свидетельницей удачного дебюта беспородного сторожа стала хозяйка, возившаяся в огороде.
- Вот это сторож, и я понимаю! Не то, что некоторые, - и метнула суровый взгляд в сторону виновато понурившегося Бима.

Когда над деревенькой завыли северные ветры, пригнавшие тяжелые снеговые тучи, Бим едва не умер от страха и холода. Всю ночь он с замиранием сердца прислушивался к стонам и скрипам, издаваемым старыми тополями. Перед будкой вырос сугроб, он стал преградой для ветра, но к тому времени в шерсть бедняги набилось столько снега, что он стал совсем белым. Поначалу он пытался отряхиваться, потом оставил это бесполезное занятие и замер, изредка вздрагивая.

Рано утром хозяйка спешила в сарай. Пробираясь через заваленный снегом двор, услышала лай Бима. Что-то необычное почудилось ей в его голосе. Женщина подошла к будке, едва видневшейся из сугроба. Дрожащий пес, облепленный снегом, выскочил ей навстречу, обхватил ее колени лапами и жалобно залаял, впервые осмелившись взглянуть хозяйке в лицо. Света на улице было еще маловато, но он вдруг увидел, как хозяйкин взгляд потеплел, она словно дрогнула лицом и присела, обняв трясущегося беднягу.
- Ах, ты бедненький мой! Тяжело тебе пришлось нынче! И я-то, дурная голова, не додумалась, хоть бы в сарай с вечера пустила. Ну, ничего, пойдем, пойдем со мной, сейчас я тебя устрою.

Вместе они вошли в теплый сарай. Завидев коров и телят, пес шарахнулся было назад, но хозяйка уже заперла входную дверь.
- Не бойся, только сам под копыта не лезь, ладно? Давай-ка я тебя здесь, у столба привяжу.
Управив скотину и положив перед Бимом порцию теплой каши, она погладила его и ушла.
Всю неделю, пока свирепствовали бураны, пес жил в сарае. Когда погода установилась, хозяин откопал его конуру, принес туда большую охапку свежей соломы и вернул Бима на прежнее место.

Постепенно дни становились длиннее, небо – ярче, в полдень солнышко пригревало почти по-весеннему, даже воробьи чирикали звонче. В один из таких дней Бим лежал на соломе перед будкой, лениво следя за гонимыми легким ветром облаками. Вдруг тот же ветер донес до него запах чужака. Это не был запах кого-то из соседских кобелей, вольно бегающих всю зиму. Пахло совсем иначе: острой тревогой, лютой ненавистью и кровью. Бим вскочил, нервно огляделся и увидел рыжего кобеля с опущенным хвостом. Он неровно бежал со стороны небольшой лесополосы, росшей в полукилометре от их дома и отделявшей деревню от голой степи.

Чужак приближался. Уже можно было различить оскаленную пасть, из которой мутной струйкой стекала слюна. Уже отчетливо видны его глаза, страшные, пустые, словно мертвые. Такие глаза бывали иногда у прежнего хозяина. Биму стало жутко. Захотелось забиться в будку и дождаться, чтобы чужак пробежал мимо. Но тот повернул голову и направился в его сторону. Залаял на другом конце двора Шарик, подняли шум соседские собаки. В этом гвалте Бим услышал и ободрение, и возмущение тем, что непрошеный гость посмел вторгнуться на их территорию. Неожиданно для себя Бим понял, что сейчас он будет драться. В кровь, до смерти. Он ляжет здесь на этом месте бездыханный, но не пропустит этого источающего запах опасности чужака в Свой Двор.

И бой начался. Лис был молод и силен, хотя болезнь уже начала подтачивать его силы. Он бросался на черного пса, рвал его тело, даже не чувствуя боли от ответных ударов. Только после того, как соперник упал без сил, он отбежал в сторону, оставляя кровавые следы, и понял, что черный изрядно потрепал его. В это время Шарик, лаявший до хрипоты, рвался с цепи, чтобы прийти другу на выручку. Лис направился в сторону сена, намереваясь полежать на теплой подстилке и восстановить силы. Мимо Шарика ему проскользнуть не удалось. Молодой кобелек, распаленный жаждой битвы, бросился на раненого лиса. И вновь завязалась кровавая схватка. Лис, чувствуя, что силы быстро покидают его, постарался скорее вырваться из крепких лап молодого дворняги. Он отбежал к сложенным тюкам сена и, не обращая внимания на перелай, стоящий на улице, принялся зализывать раны.

Хозяйка занималась уборкой в доме и тревожный лай услышала, только отключив пылесос. Ее сын, накинув куртку, выскочил во двор. Вернулся минут через десять, едва сдерживая слезы:
- Лиса была во дворе. С собаками дралась. Шарик несильно ранен, а Бим…
-… умер? – ахнула мать.
- Живой, но встать не может, весь в крови. Лиса ушла в поселок, она тоже ранена, на тюке лежала, там крови лужа. Надо будет сжечь.
- К собакам не подходи. Они теперь тоже бешенные. Что ж делать-то?

Не обратив внимания на материнский запрет, мальчишка осмотрел собак, замазал зеленкой раны, принес горячей похлебки. Шарик жадно набросился на еду, Бим только вяло пошевелил хвостом. Весь день парнишка метался между своими питомцами, изредка заходил в дом погреться, листал книги, пытался найти способ лечения от бешенства. Мать молча наблюдала за его усилиями, только вечером обронила:
- Зря это все. Нет спасения.

Ее слова частично сбылись. На третий день Шарик стал отказываться от еды, сидел, уставившись мутным взглядом в одну точку, и не замечал слюны, стекавшей из приоткрытого рта. Пришедший из школы хозяин ревел в подушку, но ничего не мог сделать. Через день мать попросила мужиков вывезти бездыханное тело Шарика на скотомогильник.
- Может и второго сразу, того… Что транспорт два раза гонять? – предложил один из соседей.
- Нет. Не могу. Пацан и так ревмя ревет. Да и не по-людски это как-то. Он же нас защищал, а мы его за это – в расход? Что уж будет…
- Ну что будет, Михална? Конец-то один. На нем же места живого нет. Второму меньше досталось, и то сдох.
- Нет, я сказала. И точка.

Они напряженно наблюдали за Бимом, всем сердцем желая чуда и не надеясь на него. Пес почти не вставал, смотрел в одну точку, и глаза его заволакивало мутной дымкой. Хозяин собственноручно варил больному куриный бульон и кормил, наливая понемногу в мисочку:
- Ну, Бимушка, ну, миленький, давай, еще немного! – он ласково гладил ослабевшего пса, который и не пытался ответить на его ласку.
- Не трогай ты его руками! – сердилась мать. – Мало ли что! Корми, конечно, но не гладь, пожалуйста!
Сын молчал, насупившись.

Прошло около месяца. Проталинки, появившиеся во дворе, день ото дня становились теплее и шире. На пару часов хозяйка оставляла двери сарая открытыми, и куры выходили погреться на солнышке. Они неспешно прогуливались, деловито разгребая нанесенный за зиму сор и что-то выклевывая из него. Старый петух доковылял до будки Бима. Он недоверчиво поглядывал на неподвижно лежащего хозяина, а потом бочком-бочком притиснулся к его миске, на дне которой лежали кусочки размокшего хлеба.

Вышедший из хаты мальчуган увидел, что ободренные коканьем петуха куры затеяли свару из-за хлебных корок, а больной пес и ухом не ведет.
- Эх, Бим! Что ж ты, курам острастки не дашь?
Заслышав свое имя, пес повернул голову. Глаза человека и собаки встретились. Из мальчишечьих плеснулась такая горячая радость, что растопила мутную пелену, мешавшую собачьим. Бим мотнул головой, огляделся, привстал и грозно рявкнул на кур. Не ожидавшие такой прыти от недвижимого тела, белые воровки с заполошными криками бросились врассыпную. Мальчишка сгреб ожившего мученика в объятья. Тот, не особо уверенно стоя на ногах, яростно вилял хвостом и пытался лизнуть хозяина в лицо. Шедшая в сарай хозяйка всплеснула руками и уронила ведро.
- Мам! Ты видишь? Видишь?! – ликующий голос сына перекрыл куриный гвалт. – Он справился! Он выжил! Он будет жить!
- Ладно тебе! Хватит обниматься, - нарочито сурово проговорила мать, наклоняясь за ведром и смахивая слезинку. – Утром Зорька отелилась. Идем в сарай, герою твоему молозива плесну, от него силы добавится.

Когда сошел снег, к ним во двор по какой-то надобности зашел мужик, предлагавший свезти Бима на скотомогильник. Увидев бодрого пса, даже присвистнул:
- Живой?! Вот те раз! Как же так?
- Сын выходил. Как с малым дитем нянькался. Бульон ему варил, поил.
- Не скажи, Михална. Бешенство бульоном не лечится. Видно, ему в городе прививку делали, вот он и выкарабкался.
- Может и так, – согласилась хозяйка.
Проводив гостя, вернулась к Биму, погладила и в раздумье произнесла:
- Без любви никакая бы прививка не помогла. Верно, Бимушка?
Черный пес посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

Человечность выражается в заботливом и милосердном отношении к людям. Она проявляется в уважении, терпимости, готовности оказать помощь в сложный момент.

Человечность предполагает самопожертвование как для близких, так и ради незнакомых людей. Это тот же гуманизм, выраженный в участливом отношении ко всем окружающим.

В эпизоде повести «Белый Бим Черное ухо» Г.Троепольский показал человечность мальчишек-школьников, которые не прошли равнодушно мимо несчастного пса. Им даже пришлось сбегать домой, чтобы принести ему еду. В Толике гуманизм проявился больше всех: он поговорил с собакой и пожалел ее. Бим в тот период очень нуждался в теплом отношении.

Проявляя человечность, мы и сами становимся лучше. Именно так произошло с героем книги Джеймса Боуэна «Уличный кот по имени Боб».

Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ

Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.

Рассказчик был бродягой, увлекался наркотиками, но брошенный кем-то кот изменил его жизнь. Он проявил жалость к бездомному животному, благодаря чему изменил собственный образ жизни: стал заботиться о хвостатом друге, перестал увлекаться наркотиками, вылечился и пошел на работу. Мне кажется, такие перемены с человеком произошли из-за того, что вместе с жалостью он проявил ответственность, взяв на себя заботу о том, кому было еще хуже. Герой почувствовал себя нужным, понял, что от него зависит это несчастное животное, поэтому стал вести себя ответственно.

Гуманизм делает человека благороднее, ведь своим участием он помогает нуждающимся. Доброта, честность, милосердие, сострадание, любовь – из таких качеств складывается понятие человечность. С глубокой древности дошли до нас слова китайского философа Конфуция, говорившего: «Тот будет человечен, кто сможет воплотить повсюду пять достоинств: почтительность, великодушие, правдивость, сметливость, доброту».

Французский мыслитель и литератор Клод Адриан Гельвеций называл человечность – осмысленным чувством и «только воспитание его развивает и укрепляет». Поэтому родителям следует с детства прививать ребенку это важное чувство. Заложенные в душу семена добра будут прорастать: в дальнейшем человек будет укреплять и развивать в себе гуманизм.

Внутренняя красота невозможна без человечности. Но самое важное, что благодаря этому доброму чувству наш мир становится лучше.

Обновлено: 2017-02-14

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

15.1 Напишите сочинение-рассуждение, раскрывая смысл высказывания известного русского лингвиста Нины Сергеевны Валгиной: «Тире многофункционально: оно выполняет функции и структурные, и смысловые, и экспрессивные».

Наверное, тире — самый функциональный знак препинания. По экспрессивности и выразительности с ним может сравниться разве что многоточие. Однако при этом многоточие не выполняет столько структурных и смысловых функций.

Например, в этом тексте из повести Г. Троепольского тире встречается несколько раз. В предложениях 10, 12 и т.д. тире используется для оформления диалога, а в предложении 40 стоит на месте сказуемого в неполном предложении.

Важную смысловую функцию выполняет тире в предложениях 46 и 48. В первом из них оно указывает на неожиданность действия: Бим как бы случайно проглотил кусочек колбасы. В 48 предложении тире используется в сложном бессоюзном предложении на месте союза для выражения отношений частей сложного.

Экспрессивную роль тире выполняет в предложении 9: «А ты - что за человек?». Здесь знак препинания словно выражает задумчивость, неуверенность Бима, его желание понять, с кем свела его судьба.

Использование такого знака препинания, как тире, придает художественному тексту особую выразительность.

15.2 Напишите сочинение-рассуждение. Объясните, как Вы понимаете смысл последних предложений текста: «У него такие ласковые руки и такой мягкий, даже чуть грустный взгляд, и так он жалеет Бима, что тот не устоял против теплоты душевной. Конечно же, Биму стало куда легче с этими маленькими человечками».

Последнее предложение текста показывает, до какой степени Бим истосковался по общению с людьми, как он нуждался в жалости и внимании.

Всё это он нашёл у мальчиков, особенно у Толика: он больше других старался помочь собаке. Именно Толик прочитал написанное на табличке, прикрепленной к ошейнику Бима, отправил друзей за едой и придумал, как заставить собаку поесть. Это говорит о Толике как о неравнодушном и добром человеке.

Но мальчик понимал, что любое существо, будь то зверь или человек, нуждается не только в пище, но и в добром отношении. Поэтому он разговаривает с Бимом (предложение 36-37), жалеет его и заслуживает у собаки уважение, о чём и говорится в предложенном отрывке.

Собаку невозможно обмануть: Бим сразу почувствовал доброту Толика и его стремление помочь.

15.3 Как Вы понимаете значение слова ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ? Сформулируйте и прокомментируйте данное Вами определение. Напишите сочинение-рассуждение на тему: «Что такое человечность?», взяв в качестве тезиса данное Вами определение. Аргументируя свой тезис, приведите 2 (два) примера-аргумента, подтверждающих Ваши рассуждения: один пример-аргумент приведите из прочитанного текста, а второй - из Вашего жизненного опыта.

Человечность — это доброта, внимание к ближнему, порядочность, неравнодушное отношение ко всем, кто нуждается в помощи.

В отрывке из повести Г. Троепольского «Белый Бим Чёрное ухо» человечность проявляют мальчики, которые заметили и покормили несчастную собаку. Они даже сбегали за пищей домой. А ещё в большей степени человечность проявил Толик, который не только покормил Бима, но и поговорил с ним, пожалел, а бедный пёс в этом очень нуждался.

Любой из нас, проявляя человечность, и сам делается лучше. Нечто похожее произошло с автором-рассказчиком из книги Джеймса Боуэна «Уличный кот по имени Боб». Этот человек был наркоманом и бродягой, но, проявив жалость к брошенному коту, стал заботится о животном и полностью изменил свою жизнь: перестал принимать наркотики, вылечился и нашёл работу. Я думаю, это стало возможным потому, что, проявив заботу о том, кому ещё хуже, герой книги почувствовал себя человеком и стал вести себя более ответственно.

Человечность делает нас лучше; благодаря ей мы можем помогать тем, кто нуждается в нашей помощи.

Все это он сказал Степановне глазами, хвостом, вопросительным перебором передних лам, но она ничегошеньки не поняла, а повторила:

Пойди гулять. Ищи!

И Бим бросился в дверь. Молнией проскочил ступеньки со второго этажа, выскочил во двор. Искать, искать хозяина! Вот что искать - больше нечего: так он понял. Вот здесь стояли носилки. Да, стояли. Вот уже со слабым запахом следы людей в белых халатах. След автомобиля. Бим сделал круг, вошел в него (так поступила бы даже самая бездарная собака), но опять - тот же след. Он потянул по нему, вышел на улицу и сразу же потерял его около угла: там вся дорога пахла той же резиной. Человеческие следы есть разные и много, а автомобильные слились все вместе и все одинаковые. Но тот, нужный ему след пошел со двора туда, за угол, значит, и надо - туда.

Бим пробежал по одной улице, по другой, вернулся к дому, обегал места, где они гуляли с Иваном Иванычем, - нет признаков, никаких и нигде. Однажды он издали увидел клетчатую фуражку, догнал того человека - нет, не он. Присмотревшись внимательнее, он установил: оказывается, в клетчатых фуражках идут многие-многие. Откуда ему было знать, что в эту осень продавали только клетчатые фуражки и потому они нравились всем. Раньше он этого как-то не приметил, потому что собаки всегда обращают внимание (и запоминают) главным образом на нижнюю часть одеяния человека. Это у них еще от волка, от природы, от многих столетий. Так, лиса, например, если охотник стал за густой куст, закрывающий только до пояса, не замечает человека, если он не шевелится и если ветер не доносит от него запаха. Так что Бим увидел неожиданно в этом какой-то отдаленный смысл: поверху искать нечего, так как головы могут быть одинаковыми по цвету, подогнанными друг под друга.

День выдался ясный. На некоторых улицах листья пятнами покрыли тротуары, на некоторых лежали сплошь, так-что, попадись хоть частичка следа хозяина, Бим ее уловил бы. Но - нигде и ничего.

К середине дня Бим отчаялся. И вдруг в одном из дворов он наткнулся

на след носилок: тут они стояли. А потом струя того же запаха потекла со стороны. Бим пошел по ней, как по битой дорожке. Пороги отдавали людьми в белых халатах. Бим поцарапался в дверь. Ему открыла девушка тоже в белом халате и отпрянула с испуга. Но Бим приветствовал ее всеми способами, спрашивая: «Нет ли здесь Ивана Иваныча?»

Уйди, уйди! - закричала она и закрыла дверь. Потом приоткрыла и крикнула кому-то: - Петров! Прогони кобеля, а то мне шеф намылит шею, начнет выпинаться: "Псарня, а не «скорая помощь»! Гони!

От гаража подошел человек в черном халате, затопал ногами на Бима и вовсе незлобно прокричал, как бы по обязанности и даже с ленцой:

Вот я тебе, тварь! Пошел! Пошел!

Никаких таких слов, как «шеф», «псарня», «гони», «мылить шею», «выпинаться» и уж тем более «скорая помощь», Бим не понимал и даже вовсе никогда не слышал, но слова «уйди» и «пошел», в сочетании с интонацией и настроением, он понял прекрасно. Тут Бима не обмануть. Он отбежал на некоторое расстояние и сел, и смотрел на ту дверь. Если бы люди знали, что ищет Бим, они ему помогли бы, хотя Ивана Ивановича сюда и не привозили, а доставили прямо в больницу. Но что поделаешь, если собаки понимают людей, а люди не всегда понимают собак и даже друг друга. Кстати, Биму недоступны такие глубокие мысли непонятно было и то, на каком основании его не пропускают в дверь, в которую он честно царапался, доверительно и прямодушно, и за которой, по всей вероятности, находится его друг.

Бим сидел у куста сирени с поблеклыми уже листьями до самого вечера. Приезжали машины, из них выходили люди в белых халатах и вели кого-то под руки или просто шли следом изредка выносили из автомобиля человека на носилках, тогда Бим чуть приближался, проверял запах: нет, не он. В вечеру на собаку обратили внимание и другие люди. Кто-то принес ему кусочек колбасы - Бим не притронулся, кто-то хотел взять его за ошейник - Бим отбежал, даже тот дядька в черном халате несколько раз проходил мимо и, остановившись, смотрел на Бима сочувственно и не топал ногами. Бим сидел статуей и никому ничего не говорил. Он ждал.

В сумерках он спохватился: вдруг хозяин-то дома? И побежал торопливо, легким наметом.

По городу бежала красивая с блестящей шерстью, ухоженная собака - белая, с черным ухом. Любой добрый гражданин скажет: «Ах, какая милая охотничья собака!»

Бим поцарапался в родную дверь, но она не открылась. Тогда он лег у порожка, свернувшись калачиком. Не хотелось ни есть, ни пить - ничего не хотелось. Тоска.

На площадку вышла Степановна:

Пришел, горемышный?

Бим вильнул хвостом только один раз («пришел»).

Ну вот теперь и поужинай. - Она пододвинула ему миску с утренней кашей.

Бим не притронулся.

Так и знала: накормился сам. Умница. Спи, - и закрыла за собой дверь.

В эту ночь Бим уже не выл. Но и не отходил от двери: ждать!

А утром снова забеспокоился. Искать, искать друга! В этом весь смысл жизни. И когда Степановна выпустила его, он, во-первых, сбегал к людям в белых халатах. Но на этот раз какой-то тучный человек кричал на всех и часто повторял слово «собака». В Бима бросали камнями, хотя и нарочито мимо, махали на него палками и наконец больно-пребольно стегнули длинной хворостинкой. Бим отбежал, сел, посидел малость и, видимо, решил: тут его быть не может, иначе не гнали бы так жестоко. И ушел Бим, слегка опустив голову.

По городу шел одинокий, грустный, ни за что обиженный пес.

Вышел он на кипучую улицу. Людей было видимо-невидимо, и все спешили, изредка торопливо перебрасываясь словами, текли куда-то и текли без конца. Наверняка Биму пришло в голову: «А не пройдет ли он здесь?» И без всякой логики сел в тени, на углу, неподалеку от калитки, и стал следить, не пропуская своим вниманием почти ни одного человека.