Что такое философский камень. Философский камень, что это

Имя этого французского алхимика-эзотерика , посвятившего себя поискам тайны бессмертия и способа добычи золота из неблагородных металлов, окутано густой пеленой легенд и мистической тайны. И неудивительно, что многие историки сомневаются даже в самом факте его существовании.

Другие исследователи доказывают, что такой человек действительно существовал, создал философский камень и остался жить вечно — могила Фламеля, на которой были начертаны странные письмена, оказалась пустой. А про несметное богатство этого знаменитого француза говорили едва ли не больше, чем про его мистическое появление в Парижской опере вместе с женой и сыном через 300 лет после смерти в 1417г.

Тысячи лет философский камень тревожил умы ученых — уж больно заманчива была перспектива решить все жизненные проблемы одним махом. До Фламеля в течение нескольких веков многие бились над решением этой задачи, но получали в награду лишь разочарования и отчаяние.

И вот в XIV ст. Николя (или Николас на латинский манер) Фламель заявил, что достиг цели. Он не только не разорился на опытах по превращению в золото неблагородных металлов, а даже напротив — его скромное состояние почти мгновенно умножилось и превратилось в настоящее богатство.

Парижский переписчик книг (по другим данным — нотариус, коллекционер книг) Никола Фламель родился, возможно, в 1330 г., а умер в 1417 или 1418 г. Довольно долгое время он трудился целыми днями, но все равно едва сводил концы с концами.

Среди книг, проходивших через его руки, наверное, попадалось и множество алхимических трактатов, но ни один из них не привлек внимания Фламеля. Однажды какой-то полунищий старик прямо на улице продал ему трактат с позолотой без переплета.

Редкая, очень старинная и объемная книга была сделана не из бумаги или пергамента, а из восхитительных пластинок коры, снятой с молодых деревьев. Чутье коллекционера подсказало Николасу, что она стоит той солидной суммы, какую за нее запросил нищий — два флорина.

Много лет Фламель пытался найти ключ к тексту, в котором в зашифрованной форме объяснялось, как превращать неблагородные металлы в золото, но знаки и символы оставались ему непонятными. Алхимик стал советоваться со знающими людьми по всей Европе, предусмотрительно показывая им не манускрипт, а лишь некоторые фразы и знаки, выписанные из книги.

Эти упорные, но безуспешные поиски продолжались 20 лет, пока Никола не отправился в Испанию, в Сантьяго-де-Компостела, но и там не нашел ответа. Однако на обратном пути в Леоне он встретил некоего мастера Канчеса, знатока древнеиудейской символики и мистики, адепта той же магии, которой владели библейские волхвы. Едва услышав о книге, ученый раввин оставил дом и все свои дела и вместе с французом отправился в дальний путь.

«Наше путешествие, — писал позднее сам Фламель, — было благополучным и счастливым. Он открыл мне зашифрованное описание Великого Делания, истинное значение большей части символов и знаков, в которых даже точки и черточки имели величайший тайный смысл...»

Однако, не доезжая до Парижа, в Орлеане Канчес заболел и вскоре умер, так и не увидев великого трактата, ради которого он отправился во Францию.

И все же парижскому алхимику с помощью этой книги и благодаря советам еврейского доктора удалось, по его собственному признанию, открыть секрет философского камня — тайну превращения обычных металлов в золото и секрет бессмертия.

В своих записках Фламель рассказал, что 17 января 1382 г. он получил чудодейственную жидкость, превращающую ртуть в серебро, и что он «близок к решению великой задачи — получению золота...» Еще три месяца спустя алхимик раскрыл тайну трансмутации золота.

Николас так описывает памятное событие: «Случилось это в понедельник, 17 января, около полудня, в моем доме, в присутствии одной лишь моей супруги Пернелл, в год возрождения человечества 1382-й. Затем, неукоснительно следуя словам книги, я произвел проекцию этого красного камня на такое же количество ртути...»

Символично, что Николас по-гречески значит «победитель камня», а фамилия Фламель происходит от латинского Flamma, то есть «пламя», «огонь».

Итак, Фламель сказочно разбогател, что документально подтверждено многими французскими историками, обзавелся колоссальной собственностью, а потом просто исчез вместе со своей женой. Молва о Никола Фламеле, как о самом удачливом алхимике Парижа, разнеслась далеко за пределы Франции.

Произошло это еще и благодаря его четырем весьма интересным и необычным книгам, одна из которых называлась «Иероглифические фигуры». В ее первой части Фламель описывал свою жизнь и нахождение алхимической «Книги еврея Авраама», изучая которую, он с женой постиг тайну философского камня — Великого Делания.

Во второй части автор привел интерпретацию своих же барельефов или гравюр (он называл их иероглифами), выполненных на арке кладбища Невинных в Париже в начале XV ст. (т.е. за 200 лет до издания трактата) в алхимическом и теологическом аспектах.

Текст «Книги еврея Авраама» знаменитый парижанин отказался приводить «...потому, что Бог наказал бы меня, если бы я совершил великое зло, сделав так, чтобы весь род людской имел одну голову, которую можно было бы снести одним ударом». Впервые «Иероглифические фигуры» были опубликованы в 1612 г.

Между тем историки утверждают, что из четырех известных текстов, приписываемых Фламелю, два — роман «Иероглифические фигуры» и «Завещание» — были написаны явно не им, а кем-то другим. Подлинность его авторства «Книги Прачки» и «Краткого изложения философии» тоже ставится под сомнение.

Кроме того, алхимическая интерпретация теологических фигур, размещенных на четвертой арке кладбища Невинных, построена на анализе работ таких алхимиков как Гермес, Халид, Пифагор, Разес, Орфей, Мориен и др., а не на мифической «Книге еврея Авраама».

Как бы там ни было, но после внезапной смерти супруги Фламель ударился в благотворительность и много денег тратил на строительство храмов, больниц и приютов для бедняков в Париже и других городах Франции. В каждой из церквей он распорядился «отобразить знаки из «Книги еврея Авраама»».

В 1417 г., когда Никола Фламель умер, прошел слух, что он обманул смерть с помощью философского камня, инсценировал свою смерть и похороны, а сам подался в Центральную Азию, возможно в Тибет, в таинственную страну Шамбалу.

Надгробный камень с могилы Фламеля

Надгробие французского алхимика и его жены Пернелл существовало в парижской церкви Невинных еще в XVI ст. Когда могилу алхимика вскрыли, то она оказалась пустой. Ведь нельзя забывать, что поговаривали: вместе с секретом получения золота из обычных металлов Никола и его жена открыли и эликсир молодости, научившись удлинять жизнь.

По словам исследователей, существует множество свидетельств о том, что парижский алхимик не умер. Например, в XVIII ст. аббат Вилен писал, что Фламель посетил французского посла в Турции Дезалью — почти через четыре столетия после своей якобы смерти!

В 1700 г. французский врач Поль Лука (Люка?), путешествовавший по Востоку, встретил в турецком монастыре в Бруссе дервиша, которому на вид было 30 лет, а на самом деле — более ста. Этот пилигрим поведал французу, что он пришел из отдаленной обители мудрецов и остается молодым благодаря философскому камню, который дал ему Никола Фламель, встретившийся ему в Восточной Индии.

Дервиш утверждал, что французский алхимик еще жив — ни он, ни его жена еще не встретили свою смерть. О Фламеле упоминает и граф Сен-Жермен, с уверенностью утверждая, что тот не умер в XV ст., т.к. сам граф встречался с ним в XVIII веке.

Некоторые исследователи полагают, что этого индийского дервиша, графа Сен-Жермена и Жана Жюльена Фулканелли никогда не существовало, а был один человек — Никола Фламель, человек, нашедший путь к вечной жизни.

И, возможно, Фламель — это всего лишь один из псевдонимов таинственной личности, живущей на свете уже бесчисленное количество лет. Открыв тайны алхимии, француз обрел бессмертие и продолжает практиковать алхимические опыты и в наши дни.

Имя Фламеля упоминает Виктор Гюго в «Соборе Парижской Богоматери» и Джоанна Роулинг в книге «Гарри Поттер и философский камень».

Интересна судьба «Книги еврея Авраама». После смерти парижского алхимика наследники ее не нашли. Но два века спустя Пьер Борелли, составляя свой «Каталог тайных философских книг», обнаружил, что кардинал Ришелье после кончины Фламеля немедля приказал учинить обыск не только в его доме, но и в церквах, им построенных. Поиски, скорее всего, увенчались успехом, т.к. позднее кардинала видели за изучением «Книги еврея Авраама» с пометками Фламеля на полях.

И тут историки подчеркивают странные совпадения: те, кто занимался алхимией, через некоторое время становились баснословно богатыми. Например, Джордж Рипли, английский алхимик XV ст., пожертвовал ордену св. Иоанна Иерусалимского на о. Родос 100 тыс. фунтов стерлингов. По сегодняшнему курсу это около одного миллиарда долларов США.

Император Рудольф II (1552—1612) тоже страстно желал заполучить философский камень, для чего создал в Праге целое поселение алхимиков (ныне — «Злата уличка»). Папа Иоанн XXII тайно решил познакомиться с содержимым конфискованных вредных книг. И спустя некоторое время в своей секретной лаборатории гонитель алхимиков сам начал заниматься трансмутацией металлов.

Позже он получил 200 слитков золота по 100 кг каждый. В 1648 г. император «Священной Римской империи германской нации», австрийский эрцгерцог Фердинанд III при помощи порошка, полученного от алхимика Рихтгаузена, как утверждали, собственноручно получил из ртути золото. «Золотая лихорадка» заразила даже знаменитого датского астронома Тихо Браге: рядом со своей обсерваторией он воздвиг алхимическую лабораторию.

В начале XVII ст. знаменитый шотландский адепт (т.е. посвященный в тайны какого-либо учения) Александр Сетон узнал секрет трансмутации золота от некоего голландца Джеймса Хауссена, которого приютил у себя в доме после кораблекрушения.

Шотландец в присутствии профессора Фрейбургского университета Вольфганга Динхайма и профессора медицины из Базельского университета, автора «Истории немецкой медицины» Цвингера расплавил в тигле свинец и серу, затем бросил туда немного какого-то желтого порошка. После этого он 15 минут перемешивал смесь железными прутьями, затем погасил огонь, и в сосуде оказалось чистое золото.

В 1602 г. Александра схватили по приказу курфюрста Саксонии Христиана II и пытали, но шотландец так и не открыл своей тайны. В конце концов ему удалось бежать с помощью другого адепта, польского дворянина Сендивогия. Оказавшись на свободе, Сетон вскоре умер, а перед смертью передал остатки философского камня своему освободителю.

Совершив множество трансмутаций, польский алхимик прославился не меньше, чем его покойный учитель.

За ним послал император Рудольф II. В Праге Сендивогия приняли весьма любезно и с большими почестями, и адепт счел за благо вручить императору некую толику философского камня.

С помощью нескольких крупиц этого желтого порошка Рудольф II успешно добыл золото из неблагородного металла, а поляк получил титул советника Его Величества и медаль с портретом императора.

В 1604 г. польского алхимика пригласил к себе в штудгартский замок Фридрих, герцог Вюртембергский. Там Сендивогий совершил несколько эффектных трансмутаций, что весьма обеспокоило придворного алхимика, графа Мюлленфельса, который приказал слугам ограбить поляка. Те под покровом ночи отняли у него все ценности и философский камень.

Супруга пострадавшего подала жалобу императору, и Рудольф II послал в Штутгарт курьера с требованием доставить графа Мюлленфельса к императорскому двору. Сообразив, что дело может зайти чересчур далеко, герцог велел графа повесить. Однако философский камень был утерян безвозвратно, а Сендивогий прожил остаток жизни в нищете.

В 1705 г. алхимик Пейкюль в присутствии ученого-химика Гирна и многих свидетелей также якобы совершил несколько превращений неблагородных металлов в золото. В память о Великом Делании из полученного золота была выбита медаль.

В 1901 г. английский физик Резерфорд со своим коллегой Фредериком Содди открыл трансмутацию элементов (превращение тория в радий), при этом Содди,увлекавшийся историей алхимии, чуть не лишился чувств. Ходили слухи, что Резерфорд просил друга не упоминать алхимию в описании этого опыта, иначе бы ученые точно подняли их на смех.

Иудейские и сирийские теософы, у которых находим первые следы алхимии и первые мистические инициации, подобные тем, какие употреблялись Эссенианами, были все философы огня, как их называли по справедливости. Они почитали огонь первой и высочайшей физической эмблемой божества, первым и величайшим движением всеобщей жизни, первой и величайшей стихией природы, – одним словом, они признавали его душою мира и, по примеру восточных сект и народов, а именно: Сабеян, Персов, Индийцев, Арабов и Финикиян чтили его и поклонялись ему как божеству. Следы этого священного поклонения находим мы во всей мифологии и поэзии Азиатцев и Европейцев.

Итак, в очерке истории алхимии необходимо исследовать свойства этого герметического и философского огня , который все алхимики называют дивным производителем всех необыкновенных видоизменений мира физического, огня, которого добывание так трудно и который почитался единственным средством для превращения металлов в золото .

Еврейские кабалисты говорят, что огонь, о котором они писали, огонь герметический или философский, и который, по их мнению, оживляет все тела физические, есть совершенно невидимая и всеобщая эссенция, видимая только во втором периоде своего развития – свете, в ощутительная только в третьем – теплоте. Этот огонь, сущий и всегда скрытый, был род протея, или первоначальной причины, которую отыскивали все древние теософы и никто из них не мог найти. По их мнению, огонь этот не должно смешивать со светом или пламенем, которые суть только следствие или видимое развитие огня. Он, по словам их, есть начало или производитель того обыкновенного огня, которого действия делаются нам доступны посредством чувств, а не самый этот видимый огонь, ибо сей последний есть только наружное проявление внутреннего и таинственного начала.

Итак, если бы можно было осмелиться на какое-нибудь заключение о философском огне древних кабалистов-алхимиков , мы сказали бы, что огонь этот был ни более, ни менее как электричество. Мы думаем даже, что огонь этот назывался электричеством в знаменитейших инициатических школах, за несколько веков до христианской эры. Такое мнение покажется, конечно, парадоксом для тех, кто назначает эпохою открытия электричества новейшее время, и потому спешим привести здесь факты, на которых основываем свое мнение, что электричество было известно древним столько же, сколько и нам, и что оно-то и есть тот герметический огонь, посредством коего алхимики пытались с незапамятных времен произвести жизненный эликсир, философский камень и превращение металлов в золото .

Если нам удастся доказать это, то мы будем по крайней мере иметь право сказать, что у алхимии было рациональное основание, что алхимики в трудах своих руководствовались началом, действительно производящим множество физических превращений, и таким образом должны будем смотреть на алхимиков с большим уважением, нежели то, какое им обыкновенно оказывают. Нам будет тогда позволено поставить их по справедливости во главу науки и приписать им первенство в великих изысканиях таинств природы, изысканиях, которыми герметические философы опередили, может быть, великие открытия времен новейших и приблизились к любопытным опытам, которые еще недавно покрыли такою славою Кросса, Фокса и Фарадея, знаменитых английских химиков и физиков .

Приведем, во-первых, некоторые места из Дютана и других авторов, разбиравших этот вопрос.

Древние, – говорит Дютан, – придавали Белу, Озирису и другим великим божествам огня и света эпитеты, подтверждающее наше мнение: они называли солнце электором , то есть всемогущим началом, оживляющим все тела; они боготворили Юпитера под именем Элиция, то есть (по понятиям этих народов) начала электрического или первой причины, которая притягивает (elicit) и оживляет все предметы в природе. Юпитер-Элиций, говорит Варрон, называется таким образом потому, что он втягивает и привлекает (ab eliciendo sive extrahendo); в этом-то смысл Овидий сказал:

Eliciunt coelo te, Jupiter, unde minores
Nunc quoque te celebrant Eiiciumque vocant.

Эмпедокл, кажется, обозначил то же самое всеобщее начало электричества под именем «essentia ignis» или стихии огня, и это определение довольно верно. «Сей огонь, – говорит он, – разделяется на четыре стихии, соединенные между собою таинственною гармониею и разделенные неодолимою причиною делимости. Все их части или взаимно друг друга притягивают или взаимно друг друга отталкивают; таким образом ничто не гибнет; напротив, все существующее в природе находится в беспрестанном движении» .

Сему-то началу электричества древние приписывали гром и молнию. Нума Помпилий, который был посвящен в науку Пифагорейцев, и в то же время был хорошим натуралистом и физиком, знал способ привлекать гром гораздо прежде Франклинова бумажного змея (cerf volant). Он искусно воспользовался своими знаниями и легко управлял грубым народом, применяя познание сил природы к системе религиозных обрядов, что заставило думать, будто бы он находился в сношениях с богами. Плиний рассказывает, что, посредством некоторых жертв и обрядов, царь этот мог вызывать гром и притягивать его к земле; он прибавляет, что, как говорит достоверное предание, подобный же опыте был сделан в Этрурии у Вольсков. Он ссылается на Луция Пизопа, писателя, пользовавшегося доверенностию, который говорит, что Тулл Гостилий, ошибившись в этом таинственном опыте, был сам поражен громом. Тит Ливий рассказывает подробно об этом замечательном случае. Вот, что говорит он:

«Царь Тулл, нашедши в комментариях Нумы указание на некоторые торжественные и чрезвычайно таинственные жертвоприношения, которые законодатель посвящал Юпитеру Элицию, удалился в скрытое место для приведения в исполнение этого священного опыта; но, не соблюдши в точности всех предписанных обрядов, с самого начала опыта или в продолжение оного был вместе со всем своим домом сожжен молнией» .

Платон придает той же электрической силе имя и качества электрума или амбры. Чтоб объяснить качество притягательности этой силы, он говорит, что «из электрума или амбры выходит род тонкой материи или духа (πνευμα), посредством которого он притягивает к себе другие тела». Плутарх приписывает той же причине действие гиюса или ныне так называемого электрического угря.

Электричеству же приписывали древние свойства магнита, точно так же, как называли амбру электрумом, потому что это вещество оживлено дыханием Электора или солнца. Оттого-то называли они также магнит lapis Heraclius (камень гераклийский), полагая, что он наделен силою Геркулеса, которого имя также применялось к солнцу и к солнечным деятелям. «Магнит или геркулесовский камень, – говорит Плутарх, – притягивает тела подобно амбре». Он объясняет это действие «стремлением атомов» и употребляете в этом случае почти одинаковые выражения с Декартом.

Да позволено нам будет при этом случае привести любопытное место из морисовых «Antiquites indiennes» («Индийские Древности»):

«Индийский Геркулес или Бел, – говорит он, – этот полубог-царь столь предприимчивый, истинный прототип того Геркулеса, который был боготворим в Тире и который почитался покровителем торговли и мореплавания; он также тип Геркулеса, которого чтили в Египте как победителя Бузириса и коего двенадцать подвигов суть символ изменений солнца чрез все двенадцать знаков зодиака; наконец, он тот же самый полубог, коего история, столь богатая чрезвычайными событиями, была, после многих столетий, принята греками. Одно из самых любопытных и замечательных событий в жизни этого языческого героя есть, конечно, морское путешествие, совершенное им в золотой чаше, которую подарил ему Аполлон или солнце, когда он отправился в Испанию, чтоб поставите на берегах ее столбы, носящие его имя. По случаю этого события, Макробий делает следующее замечание: «Я думаю, что Геркулес переехал море не в чаше, а на корабле, который назывался чашею» . Вспомним, однако же, что некоторые ученые мифологи полагают, будто бы эта таинственная чаша была не что иное, как компас, посредством которого, а не на котором Геркулес переехал Средиземное море. Феакияне, по свидетельству Гомера, славившиеся как искусные мореплаватели, весьма вероятно имели положительные сведения о магните, ибо корабли их представлены в «Одиссее» плавающими без кормчих, по океану, как будто оживлял их какой-нибудь дух, ведший их к месту их назначения. Какой бы вес ни придавали этому мнению, но, если принять во внимание сообщение, какое некогда имели между собою народы, разделенные друг от друга огромными расстояниями, тогда как звезды, принадлежавшие собственно их полушарию, не могли служить им путеводителями в далеких путешествиях, то будет очевидно, что открытие компаса принадлежит эпохе гораздо отдаленнейшей, чем 1260 год христианского летоисчисления .

Это понятие о электрическом действии магнита приписывается почти всем народам древности такими учеными, как Кирхер, Гейде, Гервард, Фан-Дел, сэр Уильям Джонс и другими уважаемыми писателями, упоминаемыми Дюганом и Морисом, и это мнение вообще принято всеми ученими .

Доказав, что собственно так называемый электрический огонь был известен древним теософам в его главнейших проявлениях, нам остается доказать, что огонь этот во все времена был герметическим или философским огнем алхимиков , могущественнейшим деятелем во всех их таинственных опытах, и что по сей-то причине они тщательно скрывали его, посвящая в его тайны только своих адептов. Это мнение есть также мнение дона Пернети, высокого жреца тайн алхимических .

«Наш философский огонь, – говорит он, – есть лабиринт, в извилинах которого могут запутаться самые опытные люди, потому что он невидим и сокрыт. Огонь солнца не можете быть этим таинственным огнем; он прерывист и неровен; он не можете изливать всегда теплоту, равную как относительно продолжительности, так и относительно силы. Жар его не в состоянии проникнуть в глубину гор, ни оживить внутренний холоде утесов и мрамора, приемлющих минеральные пары, из коих образуются золото и серебро.

Обыкновенный огонь наших очагов препятствует смешиванию веществ, могущих быть смешанными, он уничтожает или испаряет тонкие связи составных частиц, он действительно тиран.

Огонь центральный и самородный в веществе имеет свойство смешивать вещества и давать им новые формы, но этот, столь прославляемый огонь, не может быть огнем обыкновенным, который производит разложение металлических семен, ибо то, что в самом себе заключает силу разрушения, не может в то же время иметь силу восстановления или иметь ее только случайно».

Артефий писал весьма много о философском огне, Понтан сделался его адептом и распространителем его учения. Вот, что говорит он об этом важном предмете: «Наш огонь есть огонь минеральный и беспрерывный; он не испаряется, если не бывает доводим до чрезвычайности; он имеет свойство серы, и не происходит от материи; он разрушает, разлагает, замораживает и пережигает все тела. Потребно много искусства, чтоб отыскать и приготовить его; он не стоит ничего или почти ничего. Кроме того, он влажен, окружен парами, проницателен, тонок, нежен, эфирен, он разлагает и превращает, не воспламеняет и не уничтожает, все окружает, все и содержит; наконец, он один в своем роде. Он есть также источник жизненной воды, в которую царь и царица природы погружаются беспрестанно. Этот влажный огонь необходим во всех алхимических производствах в начале, средине и конце, ибо вся наша наука заключается в сем огне. Огонь этот в одно и то же время и естественный, и сверхъестественный, и противоестественный, огонь вместе и теплый, и сухой, и влажный, и холодный, который не жжет, не разрушает».

Спрашивается, что обозначают эти странные выражения древних о философском огне, если не электричество? Только к этой силе могут быть применены все эти определения. И для чего отказываться нам принять эту истину, когда множество доказательств ручается в существовании и действительности электричества, принимаемого за тайное и невидимое свойство природы? И эти доказательства длятся уже с эпохи времен древних и со средних веков, когда Абен-Эзра, Скот, Эриген, Алкунн, Рабан-Мавр, Алберт Великий и Роджер Бэкон писали о герметической науке. Электричество получается так легко и так быстро, что мы могли бы сказать даже a priori: оно всегда было главным деятелем в алхимии точно так же, как теперь оно главный деятель в химии. Впрочем, ни один из известных ученых не приписывал открытия электричества новейшим физикам, столь хорошо определившим таинственные законы его действий.

Определив свойство философского огня, рассмотрим теперь, какие были другие составные элементы эликсира долгой жизни и философского камня. Элементы эти суть: селитротвор, сера и ртуть, три самые универсальные, самые деятельные агента, открытые в мире физическом и входящие в состав многих тел. Посмотрим на свойства этих элементов, столь восхваляемых алхимиками, которые почитали их главнейшим основанием своей науки.

Известно, что селитротвор есть один из составных элементов наибольшей части естественных тел. Соединенный со щелочами, он производит натр (natrum) древних и селитру новейших. Все ученые единогласно приписывают этому химическому агенту свойства универсального разлагателя .

Химики получают из этой соли крепкую и царскую водку (азотную и селитрохлороводную кислоту), два главнейшие деятеля, употребляемые в металлургии; но здесь не место исчислять их свойства.

Второй главный элемент алхимии – сера, тело простое и универсальное, о котором беспрестанно упоминается в священных и классических преданиях. Сера производит странное влияние на селитру, крепкую и царскую водку; она способствует их действию на меркурий, производя металлические амальгамы.

Третий элемент – меркурий, который алхимики принимают за начало или основание всех металлов.

Итак, эликсир долгой жизни и философский камень были ни что иное, как совокупление этих трех элементов, в жидком состоянии – для эликсира, в твердом или в порошке – для философского камня.

Эликсир или эссенция долгой жизни была признаваема равно драгоценною и в медицине, и в металлургии. Физики-алхимики знали очень хорошо терапевтическою силу селитры, серы и меркурия, которые входят в состав алхимической пилюли Плюммара и во многие новейшие лекарства.

Этот эликсир, эта капля жизни, этот дивный хранитель и восстановитель молодости и красоты, превосходящий своим достоинством даже жилеадский бальзам (beaume de Gilead) доктора Саломона и неподражаемое макассарское масло Роуланда , становился еще действительнее от примешивания к нему некоторой части разжиженного золота. Эликсир этот, составленный из селитряного элемента царской водки и подкрепленный серою и меркурием, был в некоторых случаях, способен растворить золото, особенно когда электричество, философский огонь, или даже простой, обыкновенный огонь был подкладываем под реторту .

Эликсир сей, содержащий в себе раствор золота, сделался знаменитым aurum potabile (питейным золотом), тем нектаром и амброзиею, которую так прославили поэты древности. После всего этого объясняется как нельзя лучше изречение: auri sacra fames; ибо пока люди верили, что золото могло не только наполнить их сундуки, но еще дать человеку вечную юность, что, подобно пище духов, оно могло заставить их жить жизнью обитателей неба; пока они были убеждены, что золото может доставлять им всегда здоровье, силу и красоту, до тех пор они естественно должны были чествовать его восторженным поклонением. Нет сомнения, что этот эликсир, это питейное золото было сильным, живительным лекарством; нет сомнения, что столь сильные медицинские снадобья, будучи смешаны в известных пропорциях, могли некоторым образом поддерживать или даже обнять человеческий организм. Право, нам самим приходило иногда на мысль попросить Фарадея приготовить нам прием этого эликсира, избрав для сего опыта минуту соединения Меркурия с Венерою. Нам бы очень хотелось помолодеть посредством этого таинственного питья, как Лев Годвина и Мельмонт Матурина, не продавая, однако же, души своей дьяволу.

Те же самые вещества, которые, быв соединены известным образом, составляли жизненный эликсир, будучи приготовлены и смешаны иначе, производили философский камень или в виде порошка, или в виде плотного тела. Селитра, сера и меркурий смешивались в различных пропорциях, сообразно свойствам того металла, который надо было претворить. Здесь электричество или огонь философский становился необходимым, и потому-то огонь сей сделался предметом постоянных исследований алхимиков. Истинные адепты, кажется, находили его довольно легко; но посвященные в низшие степени, могли только изредка получать этот удивительный огонь. Они были принуждены довольствоваться обыкновенным огнем, который, хотя и полезен для плавки металлов, но не может ни разлагать, ни смешивать их. От того-то приписывались философскому огню несметные ошибки, произведенные толпою алхимиков.

Что же касается до адептов, то они шли другою дорогой: кажется, они подвергали таинственный сосуд, – реторту или куб, назовите его как угодно, – беспрерывным токам электрического огня. Когда металлы начинали расплавляться, они бросали в сосуд кусок философского камня, содержавший в себе то количество селитры, серы и меркурия, какое нужно было для производства желаемого превращения. Следовательно, за исключением великого агента – электричества, употребленного как средство для плавки металлов, они действовали совершенно так же, как наши новейшие металурги .

Итак, философский камень был состав, содержавший в себе количество селитры, серы и меркурия, необходимое для совершенного превращения данных металлов, превращения, производившегося действием электричества в то время, когда металлы начинали расплавляться. Неизвестность, в коей долго находились насчет этих операций, объясняет грубые обвинения и нелепые замечания, которые позволяли себе многие писатели в отношении к алхимикам, не имея понятия даже о самых малейших их тайнах.

Мы были обязаны изложить здесь все элементы этой алхимической металлургии, которая в продолжение многих веков была предметом величайших умственных усилий физиков, желавших сделать понятным описания философского камня, оставленные нам учеными. Мы не можем не привести здесь отрывка из сочинения об этом предмете одного из них.

«Философский камень, великая цель алхимии, есть особенный препарат из химических деятелей, который, будучи однажды найден, может превращать всю меркуриальную часть данного металла в золото несравненно более чистое, нежели то, которое находится в рудниках. Это делается посредством небольшого количества золота, бросаемого в расплавленные металлы, тогда как та часть этих металлов, которая не есть меркурий, немедленно сожигается и уничтожается. Сей камень так же тяжел, как золото; он хрупок, как стекло, цвет его темно-красный; плавится на огне, как воск. Вот, что алхимики обещали найти; но они уверили также, что составят точно такой же камень и для серебра, и камень этот должен был иметь свойство превращать в серебро лучшего качества все металлы, за исключением самого серебра и золота. Кроме того, обещали они, говорит Боэргаав, усовершенствовать философский камень до такой степени, что он, будучи брошен в небольшое количество расплавленного золота, превратит все его количество в философский камень. Наконец, они утверждали, что придадут ему такую силу и свойство, что он, будучи смешан с чистою ртутью, превратит сию последнюю также в философский камень .

«Вся тайна заключается в том, – говорят алхимики , – чтоб совершить, посредством науки, то, что природа совершает в продолжение нескольких лет и даже нескольких веков. По догмату пантеистов, все заключается во всем. В свинце есть ртуть и золото: следовательно, если б удалось найти тело, которое могло бы привести в движение все части свинца таким образом, чтоб уничтожилось все то, что не есть меркурий, сберегая серу для того, чтоб сгустить меркурий, то нельзя ли предполагать, что оставшаяся жидкость превратится в золото?» – Таково основание мнения, полагающего вероятным открытие философского камня, сего камня, принимаемого алхимиками за эссенцию, сосредоточенную и постоянную, которая, будучи расплавлена с каким-нибудь металлом, соединяется непосредственно магнетическою силою с меркуриальною частию металла, улетучивает и изгоняет из него все, что есть в нем нечистого, и оставляет только одно чистое золото.

«Алхимики употребляли два другие средства для составления золота . Первое есть отделение металлов (separation); ибо они говорят, что все металлы содержат в себе некоторое количество золота: только в наибольшей части их количество это так мало, что оно не покрыло бы издержек, которые можно было бы употребить для получения его. Второе средство есть облагораживание металла (maturation): алхимики, принимая меркурий за основание и начало всех металлов, утверждают, что если очистить и разжидить его е большим трудом и после многих опытов, то он неминуемо должен превратиться в золото».

Основной вопрос в алхимии остается до сих пор тот же самый, как и прежде. Имеют ли металлы общее основание, однородное металлическое начало, которое дает им имя и свойство того, что мы понимаем под словом металл? Могут ли они, находясь в расплавленном состоянии, с придачею к ним некоторого количества селитры, серы и меркурия, быть преобразовываемы посредством электрического действия, то есть могут ли они произвести философский камень?

Эта великая задача алхимии не подвинулась до сих пор ни на шаг вперед; новейшие химики не могли ни разрешить ее, ни доказать ее нелепости, и она занимает еще и теперь многих ученых, которые производят постоянные опыты, чтоб добиться какого бы то ни было результата.

Сэр Гомфрей Деви сделал много для объяснения этого вопроса: его гальванические опыты, посредством коих он уменьшил число признанных всеми простых веществ, разложив многие из тех, которые до того времени почитались неразлагаемыми, – упрочили ему почетное место в числе наших физиков. Но господин Деви совершил только половину пути; Бранд и Фарадей доказали, что некоторые из веществ, которым он оставил наименование простых тел, были действительно тела сложные. Где предел, до которого будет продолжаться этот анализ? Достигнут ли когда-нибудь до разложения металлов? Этот вопрос должен быть разрешен вместе и химиками и алхимиками: ибо и те и другие согласны в томе, что если можно разлагать металлы, то можно будет также и снова составлять их и заставите их принять какой угодно вид.

Два главные класса ученых, занимающихся теперь этим вопросом, суть металлурги и те, которые в особенности изучают электрические явления. Алхимики соединяли силу электричества и обыкновенного огня и прилагали силы гальванические к плавке металлов. Напротив, ученые, изучающее электричество, ограничиваются только отыскиванием всех его свойств, а металлурги употребляют в своих операциях только обыкновенный огонь, между тем, как правила алхимиков могут быть проверены и учение их может быть признано ложным или неистинным только производством на самом деле тех опытов, которые они указывают. В таком только случае новейшие ученые были бы справедливы относительно алхимиков, ибо, если они говорят нам, что они достигли своей цели посредством того или другого способа, то единственное средство проверить их заключается в том, чтоб в точности следовать их практическим указаниям.

В истории химии, в течение последних пяти лет, особенно замечателен один факт. Он состоит в том, что электрики (если их можно назвать сим именем) подошли очень близко к тому превращению металлов, которое навлекло на алхимиков столько обвинений и насмешек. Крос, Фокс и некоторые другие посредством беспрерывных гальванических токов электричества, успели в короткое время совершить то, что природа совершает в продолжение многих веков. Так, например, они изменили форму и свойство металлов, произвели великолепные кристаллизации в минеральных веществах, которые, казалось, были неспособны к подобным превращениям. Но они никогда не прилагали электричества к плавке металлов с присоединением к нему тех химических деятелей, которыми пользуются обыкновенно алхимики и металлурги.

В заключение всех этих рассуждений об алхимии мы приведем здесь мнение одного известного новейшего писателя насчет превращения металлов:

«Вопрос этот, – пишет он, – относится к химикам-философам, а не к шарлатанам, которые при совершеннейшем невежестве решают все с необыкновенною самоуверенностию. По их мнению, металлы суть действительно тела простые, самобытные, следовательно, нелепо стараться о преобразовании их. Но кто докажет, что металлы суть действительно тела простые? «Они – тела простые, – отвечают эмпирики, – потому что их невозможно разложить», то есть они тела простые, потому что их нельзя разложить, и их нельзя разложить, потому что они тела простые. Странная логика, объясняющая действие действием!

Если рассудить, что другие породы ископаемого царства представляют огромное количество тел, различных по своему виду и свойствам, и что химики, не смотря на желание свое принимать все эти тела за вещества простые, всегда находили в них девять первобытных элементов, о свойствах коих они спорят еще до сих пор; если, говорю, принять в соображение все эти факты, то можно ли допустить a priori, что металлы суть тела совершенно простые и однородные? И, однако же, эти почтенные манипуляторы исчисляют до 58 простых и однородных металлических веществ! Но послушаем Линнея: «Превращение металлов, – говорит знаменитый ученый, – тщетно скрывается от нас во храме Вулкана; мы должны искать его в глубоких недрах природы» .

Я не был свидетелем, когда в 1667 году Гельвеций преобразовал свинец, а Бернгард и Фан-Гельмонт ртуть; я не присутствовал при опытах превращения металлов императора Фердинанда в 1648 году и курфирста майнцского в 1658 году, «но эти факты, – говорит Бергман, – не подвержены никакому сомнению и, не веря им, мы не должны верить истории». Признаемся, есть столько примеров лжи и обманов в толе людей, выдающих себя за алхимиков, что их дурная слава вредит истинным адептам, если таковые действительно существовали когда-нибудь. Низкое корыстолюбие и жадность были причиною их бесплодных трудов, и они заслуживали, чтоб все усилия их оставались тщетными. Но в искусствах и науках существовало столько открытий и изобретений, бывших когда-то достоянием всей публики и сделавшихся теперь для нас тайною, что нельзя оспаривать, без особенной смелости, существование философского камня, невозможность которого нельзя, впрочем, доказать. Не справляясь уже с летописями алхимии, довольно припомните дамасские сабли, которые были некогда столь знамениты и которых способ приготовления потерян для нас. Он делались из стали столь крепкой и в то же время столь гибкой, что разрезывали тела самые плотные и могли сгибаться так, что конец их касался эфеса. Сталь эта была полу-претворенное железо, вещество или материя, занимающая средину между железом, Меркурием и киноварью .

Металлы, по моей системе, суть вещества земельные, минерализованные огнем. Следовательно, все они заключают в себе огонь и землю, и разность их происходит от неравности элемента воздушного, входящего в их состав. Так как земля и воздух, соединяясь, производят соли, то мне кажется, что металл есть род соли, проникнутой таким количеством огня, какое она по свойству своему может вмещать в себе. Из этого определения можно вывести заключение, что минерал, приведенный в его металлическое состояние, не может принимать большое количество огненной материи. Излишество этого элемента только улетучило бы металл. Таким образом, земля, проникнутая огнем и сделавшись жидким меркурием, не может уже принять в себя большого количества сего элемента; огонь более сильный превратил бы ее в пары.

Из сего следует, что претворение металлов возможно; но оно может быть произведено не иначе, как с придачею соли, которая претворяет тайное свойство свинца или ртути в золото или серебро; процесс этот, как говорят, может произвести философский камень. Такое мнение должно показаться странным, для тех, кто никогда не углублялся в причины и сущность вещей; но Бергман и Шеель пользуются заслуженным авторитетом, и их можно назвать в защиту этой системы».

Что до нас, признаемся, что мало изучали свойство и сущность металлов; но по результатам, недавно полученным, мы почитаем себя вправе надеяться, что недалеко время, когда найдутся первоначальные основания металлов, и когда узнаем, наконец, были ли алхимики величайшими философами или бессмысленными мечтателями.

Между тем, новейшая наука много воспользовалась совестливыми трудами алхимиков, астрологов и вообще всех мистических философов. – Арнольду де-Вилланове, знаменитому алхимику, обязаны нынешние ученые открытием кислот, хлороводной, азотной и серной, ровно как, и первыми попытками дистилляции, приведшими к выделке алкоголя. Хотя Роджер Бэкон показывал, будто презирает магию; хотя он даже писал, против нее, однако же весьма вероятно, что, занимаясь таинственным учением герметической философии, он нашел порох, – открытие, которого действия он до того преувеличивает, что утверждает, будто количества этой ужасной материи, величиною в кончик большого пальца, достаточно для разрушения города при громе и молнии. Он же, занимаясь своими астрологическими изысканиями, был приведен к изобретению телескопа. Парацельс, мистический автор «Архея», ввел в употребление сурьмяные и железистые приуготовления, столь драгоценные для терапии. Науки математическая обязаны Кардану, знаменитому астрологу, нерешимым случаем (cas irreduetible) и приложением геометрии к физике; этот же самый восторженный мечтатель первый заметил уравнения высших степеней. Наконец, не забудем также Ars magna – эту любопытную книгу, в которой Раймонд Луллий изложил обширную систему философии, почерпнутой в Азии, и собрал энциклопедические начала человеческих знаний, которые должны были впоследствии распространить столь яркий свет по Европе .

Считается, что первым человеком, поведавшем миру о философском камне, был египтянин Гермес Трисмегист (Hermes Trismegistus) – «Гермес Триждывеличайший». Гермес Трисмегист - полумифическая, полулегендарная фигура, в преданиях его называли сыном египетских богов Осириса и Исиды, и даже отождествляли с древнеегипетским богом-чародеем Тотом и античным богом Гермесом (Меркурием).

Гермеса Трисмегиста также называют первым алхимиком, получившим философский камень. Рецепт изготовления философского камня был записан в его книгах, а также на так называемой «Изумрудной скрижали Гермеса» - табличке из его гробницы, на которой было высечено тринадцать наставлений потомкам. Большая часть книг Гермеса Трисмегиста погибла при пожаре в Александрийской библиотеке, а немногие оставшиеся, по легенде, были зарыты в тайном месте в пустыне. До нас дошли только сильно искаженные переводы.

Утверждение христианства в качестве государственной религии Римской империи при императоре Константине (285-337) привело к еще большим гонениям на алхимию, пронизанную языческой мистикой и в силу этого, безусловно, являющуюся ересью. Александрийская академия, как средоточие естествознания неоднократно подвергались разгромам фанатиками-христианами. В 385-415 годах были разрушены многие здания Александрийской академии, в том числе и храм Сераписа. В 529 году римский папа Григорий I запретил чтение древних книг и занятие математикой и философией; христианская Европа погрузилась во мрак раннего средневековья.

Формально Александрийская академия прекратила свое существование после завоевания Египта арабами в 640 году. Однако научные и культурные традиции греческой школы на Востоке сохранялись какое-то время в Византийской империи (крупнейшая коллекция алхимических рукописей хранится в Библиотеке Святого Марка в Венеции), а затем они были восприняты арабским миром .

Абу Муса Джабир ибн Хайян (721-815), в европейской литературе известный под именем Гебер, разработал ртутно-серную теорию происхождения металлов, которая составила теоретическую основу алхимии на несколько последующих столетий. Суть ртутно-серной теории состоит в следующем.

В основе всех металлов лежат два принципа – Ртуть (философская Ртуть) и Сера (философская Сера). Ртуть является принципом металличности, Сера – принципом горючести. Принципы новой теории, таким образом, выступают как носители определённых свойств металлов, установленных в результате экспериментального изучения действия высоких температур на металлы. Важно отметить, что на протяжении многих веков принималось, будто действие высоких температур (метод огня) есть наилучший метод для упрощения состава тела. Следует подчеркнуть, что философская Ртуть и философская Сера не тождественны ртути и сере как конкретным веществам. Обычные ртуть и сера представляют собой своего рода свидетельства существования философских Ртути и Серы как принципов, причём принципов скорее духовных, нежели материальных. Металл ртуть, по мнению Джабира ибн Хайяна, представляет собой почти чистый принцип металличности (философская Ртуть), содержащий, тем не менее, некоторое количество принципа горючести (философской Серы).

Согласно учению Джабира, сухие испарения, конденсируясь в недрах Земли, дают Серу, мокрые – Ртуть. Затем под действием теплоты два принципа соединяются, образуя семь известных металлов – золото, серебро, ртуть, свинец, медь, олово и железо. Золото – совершенный металл – образуется, только если вполне чистые Сера и Ртуть взяты в наиболее благоприятных соотношениях. В земле, согласно Джабиру, образование золота и других металлов происходит постепенно и медленно; «созревание» золота можно ускорить с помощью некоего «медикамента» или «эликсира» (al-iksir, от греческого ξεριον, то есть «сухой»), который приводит к изменению соотношения Ртути и Серы в металлах и к превращению последних в золото и серебро. Поскольку плотность золота больше плотности ртути, считалось, что эликсир должен быть очень плотной субстанцией. Позднее в Европе эликсир получил название «философский камень» (Lapis Philosophorum).

Проблема трансмутации, таким образом, в рамках ртутно-серной теории сводилась к задаче выделения эликсира, обозначаемого алхимиками астрологическим символом Земли.
В средневековой Европе новый интерес к алхимии и философскому камню возникает уже в середине 10-го века, и то угасая, то вспыхивая вновь, тянется вплоть до наших дней. Собственно, философский камень - начало всех начал, мифическое вещество, способное дать своему обладателю бессмертие, вечную молодость и знания. Но не эти его свойства, в первую очередь, привлекали алхимиков.

Главное, что делало этот камень таким желанным - это его легендарная способность превращать любой металл в золото! Современная химия не отвергает возможности превращения одного химического элемента в другой, но всё же считает, что средневековые алхимики не могли получать золота из меди. Тем не менее, история сохранила для нас не одну легенду, в которой говорится о подобном превращении. Так, например, Раймунд Луллий (Raimondus Lullius), испанский поэт, философ и знаменитый алхимик, получил от английского короля Эдуарда II в XIV веке, заказ на выплавку 60000 фунтов золота. Для чего ему было предоставлены ртуть, олово и свинец. И, надо сказать, Луллий получил золото! Оно было высокой пробы, и из него было отчеканено большое количество ноблей. Разумеется, проще отнести данный факт к мифам, нежели поверить в него, однако нобли той особой чеканки до сих пор хранятся в английских музеях. А если верить историческим документам, на протяжении долгого времени эти монеты использовались при заключении крупных сделок, что свидетельствовало об их большом количестве.

Но! В это время Англии, в принципе, негде было достать так много золота, причём такого великолепного качества! А основные расчеты, например, с Ганзой, велись оловом. Остается предположить, что в документы вкралась ошибка, и количество золота было куда меньшим.
Другой факт: император Рудольф II (1552-1612) оставил после смерти большое количество золота и серебра в слитках, приблизительно 8,5 и 6 тонн соответственно. Историки так и не смогли понять, где император мог взять столько драгоценных металлов, если весь национальный запас был меньше. Впоследствии было доказано, что это золото отличается от золота, использовавшегося в то время для чеканки монет - оно оказалось более высокой пробы и почти не содержало примесей, что кажется почти невероятным, учитывая технические возможности того времени.

Алхимическая теория

Понимание алхимической символики без знания алхимической теории довольно сложный процесс, хотя при желании можно вывести всю теорию из самих символов, но это под силу далеко не каждому.

Первое что надо усвоить - это тог что познание алхимии невозможно без изменения мышления и мировоззрения. Второе, что это длительный процесс. И третье (самое важное) алхимию надо разгадать как загадку, а не прочитать ее как ответ в конце книжки. По этому ниже даны лишь зерна истины, взрастить их и получить урожай можно только самому, и то, что вырастет (дерево или чахлый куст) зависит только от себя и никого более не считая конечно. ибо истинное знание живо только через откровение.

Основой всех алхимических теорий является теория четырех элементов. Эта теория была подробна разработана греческими философами, такими как Платон и Аристотель. Согласно учению Платона Вселенная была создана Демиургом из одухотворенной Первичной материи. Из нее он создал четыре элемента: огонь, воду, воздух и землю. Аристотель добавил к четырем элементам пятый - квинтесенцию. Именно эти философы, по сути, и заложили фундамент того что принято называть алхимией.

Все последующие теории - теория серы и ртути; теория серы, ртути и соли и т.д. лишь трансформируют количество и качество элементов. В первом случае до двух элементов во втором до трех, прибавляя по мере надобности еще и такие: квинтесенция, азот, и т.д.

Если изобразить все теории алхимиков геометрически, то получится театрикс Пифагора. Театрикс Пифагора представляет собой треугольник, состоящий из десяти точек. В его основании находится четыре точки на вершине одна, ну а между ними соответственно две и три. Аналогия довольно проста:

Четыре точки представляют собой Космос как две пары основных состояний: горячего и сухого - холодного и влажного, соединение этих состояний порождает элементы, которые находятся в основании Космоса. Таким образом переход одного элемента в другой, путем изменения одного из его качеств послужил основанием для идеи трансмутации.

Триада алхимиков - сера, соль и ртуть. Особенностью этой теории являлась идея макро и микрокосмоса. То есть человек в ней рассматривался как мир в миниатюре, как отражение Космоса со всеми присущими тому качествами. Отсюда и значение элементов: сера - дух, ртуть - душа, соль - тело. Таким образом и Космос и Человек состоят из одних и тех же элементов - тела, души и духа. Если сравнить эту теорию с теорией четырех элементов то можно увидеть, что Духу соответствует элемент огня, Душе элемент воды и воздуха, а Соли элемент земля. И если при этом учесть что в основе алхимического метода лежит принцип соответствия, который на практике означает что химические и физические процессы, происходящие в природе сходны тем, что происходят в душе человека получим:

Сера - бессмертный дух – то, что без остатка исчезает из материи при обжиге.
Ртуть - душа – то, что соединяет тело и дух
Соль - тело – то, материальное что остается после обжига.

Сера и ртуть рассматриваются как отец и мать металлов. При их соединении образуются различные металлы. Сера обуславливает изменчивость и горючесть металлов, а ртуть твердость, пластичность и блеск. Идея единства (всеединства), была присуща всем алхимическим теориям. На основе ее алхимик начинал свою Работу с поиска первовещества. Найдя его он путем специальных операций низводил его до первоматерии, после чего прибавив к ней нужные ему качества получал философский камень.

Идея единства всего сущего символически изображалась в виде уробороса (гностического змея) - змея пожирающего свой хвост - символа Вечности и всей алхимической Работы.

«Один есть Все» - и все от него, и все в нем, а если он не содержит всего, он - ничто.

Важнейшие алхимические знаки

Рецепт получения философского камня, принадлежащий, по преданию, испанскому мыслителю Раймунду Луллию (ок.1235 – 1315)

«Возьми философской ртути и накаливай, пока она не превратится в красного льва. Дигерируй этого красного льва на песчаной бане с кислым виноградным спиртом, выпари жидкость, и ртуть превратится в камедеобразное вещество, которое можно резать ножом. Положи его в обмазанную глиной реторту и не спеша дистиллируй. Собери отдельно жидкости различной природы, которые появятся при этом. Ты получишь безвкусную флегму, спирт и красные капли. Киммерийские тени покроют реторту своим темным покрывалом, и ты найдешь внутри нее истинного дракона, потому что он пожирает свой хвост. Возьми этого черного дракона, разотри на камне и прикоснись к нему раскаленным углем. Он загорится и, приняв вскоре великолепный лимонный цвет, вновь воспроизведет зеленого льва. Сделай так, чтобы он пожрал свой хвост, и снова дистиллируй продукт. Наконец, тщательно ректифицируй, и ты увидишь появление горючей воды и человеческой крови» .

Философский камень - это порошок, который принимает различные оттенки во время приготовления согласно степени своего совершенства, но в сущности имеющий два цвета: белый и красный.

Настоящий философский камень или порошок его обладает тремя достоинствами:
1) Он превращает в золото расплавленную ртуть или свинец, на который его сыплют,
2) Принимаемый внутрь, он служит превосходным средством, излечивая быстро разные болезни.
3) Он действует и на растения: в течение нескольких часов они вырастают и приносят спелые плоды.

Вот три пункта, которые покажутся многим басней, но с которыми согласны все алхимики. В сущности, стоит только вдуматься в эти свойства, чтобы понять, что во всех трех случаях действует усиление жизненной деятельности.

Следовательно, Философский камень есть просто сильное сгущение жизненной энергии в малом количестве вещества. Вот почему алхимики называют свой камень лекарством трех царств.

Рецепт получения философского камня из труда «Черная книга»

Публикация в книге Луи Фигье «Алхимия и алхимики»

Алхимическое описание

«Надо начинать по солнечном закате, когда красный супруг и белая супруга соединяются в духе жизни для того, чтобы жить в любви и спокойствии, в прочной пропорции воды и земли».

«Продвигайся с запада, сквозь тьму, к различным степеням Малой Медведицы. Охлаждай и разводи тепло красного супруга между зимой и весной, преврати воду в черную землю и поднимайся через изменяющиеся цвета к востоку, где показывается полная луна. После очищения появляется солнце, белое и лучистое»

Атанор отличается от других печей особым приспособлением, чтобы долго и своеобразным манером варить упомянутое яйцо.

При этой варке видны изменения цветов, служащих основой всех алхимических аллегорических рассказов. Сначала вещество, содержащееся в яйце, делается черным и точно окаменевшим, поэтому называется головой вороны. Вдруг черное превращается в блестящее белое; этот переход от черного к белому, от мрака к свету, является прекрасным пробирным камнем для распознавания символических историй, трактующих об алхимии. Материя, обработанная таким образом, служит для превращения неблагородных металлов (свинца, ртути) в серебро.

Если поддерживать огонь, то мы увидим, что белый цвет исчезает и состав принимает различные оттенки, начиная с нижних цветов спектра (синий, зеленый) до цветов высших (желтый, оранжевый) и, наконец, достигает рубиново-красного. Тогда философский камень почти готов.

В этом состоянии 10 граммов философского камня едва достаточны для превращения 20 граммов металла. Чтобы увеличить силу, надо его снова вложить в яйцо, прибавить немного философского Меркурия и возобновить варку. Приготовление, длившееся первый раз год, вторично продолжается только три месяца, цвета же меняются, как и в первый раз.
В таком состоянии камень превращает в золото количество металла, превышающее его вес вдесятеро. Тогда опыт повторяется и продолжается один месяц, после чего камень превращает в золото металл, превышающий его вес в тысячу раз. Наконец, в последний раз, добывается уже настоящий философский камень, превращающий металл в чистое золото весом в десять тысяч раз более веса философского камня .

Эти операции называют помножением камня. Если читаешь какое-нибудь алхимическое сочинение, то следует определить, о каком опыте идет речь.

1) Когда речь идет о производстве философского Меркурия, это будет непонятно незнающим.
2) Если же говорится о самом камне, то описание будет довольно простым.
3) Но лишь только речь зайдет о помножении объяснение будет самым ясным.

Рассматривая символическое описание получения камня, всегда следует искать скрытый в нем герметический смысл. Так как Природа повсюду тождественна, то описание, изъясняющее тайны Великого Сотворения, может означать также путь Солнца (солнечный миф) или жизнь какого-нибудь сказочного героя. Один только посвященный будет в состоянии воспринять третий смысл (герметический) древних мифов, тогда как ученые увидят там только первый и второй смыслы (физический и естественный: путь Солнца, Зодиак и пр.).

Рецепт получения философского камня Альберта Великого

Сочинение «Малый Алхимический Свод»

Возьми по одной части возогнанной и закрепленной ртути, закрепленного мышьяка и серебряной окалины. Тщательно разотри в порошок составленную смесь на камне и насыть раствором нашатыря. Трижды, а то и четырежды повтори все это: измельчай и насыщай. Прокали. Потом попробуй растворить, а раствор сохрани. Если же смесь не растворится, еще раз хорошо измельчи и добавь немного нашатыря. Тогда обязательно растворится. Дождавшись растворения, помести в теплую воду для того, чтобы потом перегнать. А потом весь этот раствор перегони. Не вздумай поставить раствор для перегонки в золу! Почти все у тебя тогда затвердеет, и тебе опять придется отвердевшую смесь растворять, как уже только что приходилось. Когда же перегонка окажется вполне завершенной, помести твой материал в стеклянную реторту, сгусти, и ты увидишь белую субстанцию, твердую и ясную, близкую по форме к кристаллу, разжижающуюся на огне, словно воск, всепроникающую и устойчивую. Возьми же только одну часть этой субстанции на сто частей любого очищенного и обожженного металла. Только попробуй, и ты на вечные времена улучшишь его - этого металла - природу. Боже упаси, не вздумай привести твою субстанцию в соприкосновение с неочищенным металлом! Металл твой немедля - после двух или трех проб - навсегда утратит свой цвет. Аристотель в своей книге «О совершенном магистерии» сообщает о возогнанной и прокаленной ртути, под коей я понимаю ртуть закрепленную, ибо, если ртуть прежде не закрепить, едва ли возможно ее прокалить. А не прокаливши, и не растворишь ее ни за что. Обсуждая завершающий момент опыта, кое-кто говорит, что следует добавить белое - определенного сорта - масло философов для умягчения нашего медикамента. Если закрепленные субстанциальные духовные начала непригодны в качестве проникающей материи, прибавь к ним равновеликое количество незакрепленных тех же начал, раствори, а потом сгусти. Не сомневайся, что вот тогда ты достигнешь того, что субстанциальные духовные начала обретут всепроникающую способность и прочее. Точно так же, если какое-нибудь обожженное тело не поддается сжатию в твердое однородное состояние, прибавь к нему немного этого же вещества в расплавленном состоянии, и к тебе тоже придет удача. Раздели яйцо философов на такие четыре части, чтобы каждая обладала самостоятельной природой. Возьми каждой природы равномерно и в равных пропорциях, смешай, но так, однако, чтобы не нарушить их природной несовместимости. Именно тогда ты достигнешь того, что вознамерился достичь, с Божьей помощью. Это и есть универсальный метод. Однако я объясняю тебе его в форме особенных отдельных операций, коих число есть четыре. Две из них можно выполнить очень даже хорошо, без каких бы то ни было помех и осложнений. Когда же тебе удастся обладать водою из воздуха и воздухом из огня, ты сможешь получить и огонь из земли. Соотнеси воздушную и земляную субстанции с теплотою и влажностью, а потом приведи их в такое единство, которое будет слитным и неделимым и в котором бывшие составляющие этого единства явлены неразличимыми. Затем ты можешь прибавить к ним два действенных добродетельных начала, а именно воду и огонь. Это и есть тот предел, в коем алхимическое деяние свершится окончательно. Слушай и вникай! Ежели ты примешаешь к единству воздуха и земли только одну воду, тебе откроется серебро. А ежели огонь - твоя материя примет красный цвет .

Рецепт философского камня из средневекового сочинения «Великий Гримуар»

Глава «Секреты магического искусства»

Возьмите горшок свежей земли, добавьте туда фунт красной меди и полстакана холодной воды, и все это прокипятите в течение получаса. После чего добавьте к составу три унции окиси меди и прокипятите один час; затем добавьте две с половиной унции мышьяка и прокипятите еще один час. После этого добавьте три унции хорошо размельченной дубовой коры и оставьте кипеть полчаса; добавьте в горшок унцию розовой воды, прокипятите двенадцать минут. Затем добавьте три унции сажи и кипятите до тех пор, пока состав не окажется готов. Чтобы узнать, сварен ли он до конца, надо опустить в него гвоздь: если состав действует на гвоздь, снимайте с огня. Этот состав позволит вам добыть полтора фунта золота; если же не действует, это - признак того, что состав недоварен. Жидкостью можно пользоваться четыре раза. По составу можно выложить 4 экю.
Истинные алхимики не стремились к получению золота, оно было лишь инструментом, а не целью (тем не менее, Данте в своей Божественной комедии определил место алхимиков, как и фальшивомонетчиков, в аду, а если точнее, в круге восьмом, рве десятом). Целью для них был именно сам философский камень! И духовное освобождение, превознесение, дарующиеся тому, кто им обладает - абсолютная свобода (надо отметить, что камень, по большому счёту, и не камень вовсе, чаще его представляют как порошок, либо раствор порошка - тот самый эликсир жизни).

Философским камнем, а также камнем мудрости, алхимики Средневековья назвали вещество, обладающее способностью трансформировать металлы неблагородные в благороднейший из металлов - золото. Ученые мужи на протяжении столетий были одержимы идеей создания этого божественного эликсира, который смог бы исцелять от болезней и даровать людям бессмертие.

Как возникла идея философского камня

В начале развития алхимии как науки ее последователи предполагали, что чудодейственная субстанция, обладающая способностью превращать олово и медь в золото - это камень (отсюда и название). Однако со временем мнение поменялось, и средневековые ученые начали работать над созданием порошка либо жидкого эликсира.

Эмблема философского камня

Алхимики свято верили, что магическое вещество можно создать, добавляя и смешивая компоненты, встречающиеся в природе, преимущественно использовались сера и ртуть.

Ненапрасный труд алхимиков

Благодаря постоянным усилиям алхимиков, направленным на создание философского камня, родилась современная наука химия.

Алхимик в поисках философского камня (Джозеф Райт, 1771 год)

В постоянных попытках получить долгожданный результат в виде чудодейственного эликсира, в процессе трудных поисков, ученые Средневековья сделали массу важных открытий:

Получили азотную, серную и уксусную кислоту;

Создали спирт;

Получили новые соли;

Составили первую в мире систему химических элементов;

Алхимики открыли новые вещества - сурьму и мышьяк;

Ученым стали известны цинк и висмут, а также неметаллы сера и углерод.

Знаменитые алхимики

Великие умы неустанно трудились над созданием философского камня. Вот лишь некоторые известные прогрессивные ученые-алхимики, внесшие свой вклад в развитие науки:

1. Альберт Великий - изучал минералы, увлекался философией, ставил опыты по неорганической химии, значительно опережавшие свое время. Автор знаменитого трактата «Об алхимии». Ученый верил, что философский камень можно получить, если использовать правильные компоненты.
2. Арнольдо де Вилланова - блестящий ум того времени, проводивший смелые лекции в Парижском университете. Современники верили, что ученому удалось открыть философский камень.
3. Раймонд Луллий - его называют величайшим алхимиком всех времен. Утверждал, что сумел произвести трансмутацию неблагородных металлов в вожделенное золото.
4. Парацельс - знаменитый алхимик и врач, создавший новые лекарства, изучавший магию. Много лет жизни потратил на поиск философского камня, которым хотел лечить людей.
5. Николя Фламель - сказочно разбогатевший простой ремесленник, утверждавший, что разгадал тайну философского камня.

Николя Фламель

Факты об алхимии

Алхимия много сделала для развития науки, однако постепенно превратилась в тормоз на пути научных исследований и постепенно пришла в упадок. И все же остались люди, которые посвящают время этому старому учению, а некоторые даже пытаются приготовить в домашних условиях философский камень.

Прежде чем попытаться это сделать, разберемся в теории создания такого материала. Древние алхимики предполагали, что известные металлы попросту произрастают в земле, постепенно созревая. В представлении средневековых ученых, активное участие в этом процессе принимала сера. При этом «дозревшим» металлом считалось золото, а «недозревшим» - железо.

Как получить философский камень

Алхимики верили, что в золоте присутствует «здоровая» сера красного цвета, а в серебре - белая сера. При соприкосновении испорченной красной серы с серебром получалась медь, а черная сера могла «зачать» свинец. Таким образом, виды серы влияли на получаемый в результате вариант металла.

Чтобы помочь металлу достичь нужной кондиции, проводилась тщательная обработка элемента. В результате таких экспериментов алхимикам удавалось делать новые научные открытия. Иногда их признавали колдунами и преследовали. В те смутные времена ученых даже сжигали на кострах.

Обычных людей интересует вопрос, возможно ли создать философский камень. Ни один металл не превращается в другой металл из-за воздействия на него серой. Можно много времени посвящать науке и проводить химические опыты, однако ответ будет один - «нет». При этом можно провести оригинальные эксперименты дома и почувствовать себя настоящим алхимиком.

От Средневековья вплоть до конца XVII века так называемый философский камень был заветной целью алхимиков - ученых, создавших базу знаний для современной химии.

Что такое «философский камень»?

Согласно легенде, философский камень был субстанцией, способной превращать простые металлы, такие как медь, цинк, олово и железо, в драгоценные - золото и серебро. Кроме того, с помощью философского камня можно было добиться эликсира вечной молодости, способного излечить от любой болезни, вернуть потерянную юность и даже даровать бессмертие своему счастливому обладателю.

Алхимики только в самом становлении своей «науки» считали философский камень именно камнем, дальнейшие поиски характеризовали его и как порошок, и как эликсир. В период Высокого Возрождения принято было называть философский камень «первоматерией» (materia prima). Именно в этот период алхимия сильно смешалась с философией.

В своих непрестанных поисках этого всемогущего «камня» алхимики изучали всевозможные природные и химические элементы, проводили опыты и синтезировали новые вещества и сплавы, создавая прочную основу для возникновения химии, фармакологии и металлургии.

Чем же увенчались поиски?

Многие из европейских гениев стремились найти этот уникальный элемент, среди них были Роджер Бойл - прародитель химии, Иоганн Конрад Диппель, ставший прототипом Виктора Франкенштейна в романе Мэри Шелли, и даже сам Исаак Ньютон, чье тайное увлечение алхимией сегодня широко известно.

Однако задолго до Ньютона французский писарь, нотариус, меценат и алхимик Николя Фламель якобы раскрыл секрет философского камня. В его книжную лавку попала древняя иудейская книга с каббалистическими таинствами, для перевода которой Фламель отправился в Испанию, после чего поползли слухи о создании алхимиком магического элемента. Невероятно долгая жизнь Фламеля и его супруги и внезапно обретенное богатство только способствовало распространению этих слухов.

Николя Фламель хорошо известен поклонникам романов о Гарри Поттере. В первой книге серии Джоан Роулинг упоминает Фламеля и его успешную находку - книга вышла в печать под названием «Гарри Поттер и философский камень».

Язык тайных символов всегда скрывал алхимию от любопытства непосвященных. Нам до сих пор не ясна ее подлинная суть: для одних это изготовление золота, для других – нахождение эликсира бессмертия, для третьих – трансформация человека.

Королевское искусство

Алхимия – мать химии. Именно в алхимических лабораториях впервые были получены серная, азотная и соляная кислоты, селитра и порох, «царская водка» и многие лекарственные вещества.
Средневековые алхимики ставили перед собой вполне конкретные задачи. Один из родоначальников европейской алхимии Роджер Бэкон (XIII век) пишет следующее:

«Алхимия есть наука о том, как приготовить некий состав, или эликсир, который, если его прибавить к металлам неблагородным, превратит их в совершенные металлы».

Превращая простые металлы в благородные, алхимик бросает вызов самой природе.

Несмотря на то, что в Средневековой Европе алхимия была фактически вне закона, многие церковные и светские властители покровительствовали ей в расчете на выгоду, которую сулило получение «презренного металла». И не только покровительствовали, но и сами занимались. Алхимия стала поистине «Королевским искусством».

Курфюрст Саксонский Август Сильный (1670-1733), чьи претензии на польскую корону требовали значительных денежных расходов, превратил Дрезден в настоящую столицу алхимии. Для пополнения казны золотом он привлек талантливого алхимика Фридриха Бёттгера. Насколько преуспел на золотом поприще Бёттгер, история умалчивает.

Алхимиков в Европе было много, но адептами – тех, кому открылся секрет философского камня – становились единицы.

На языке символов

Истоки алхимии восходят к герметизму – учению, впитавшему в себя традиции древнегреческой натурфилософии, халдейской астрологии и персидской магии. Отсюда столь загадочный и многозначный язык алхимических трактатов. Металлы для алхимика - это не просто вещества, а олицетворение космического порядка. Так, золото в алхимических манускриптах превращается в Солнце, серебро – в Луну, ртуть – в Меркурий, свинец – в Сатурн, олово – в Юпитер, железо – в Марс, медь – в Венеру.

Выбор семи небесных тел также неслучаен. Семерка – знак полноты и совершенства, высшая степень стремления к знанию и мудрости, свидетельство магического могущества и хранительница тайны.
Загадочной выглядит и рецептура, записанная в герметических трактатах. Английский алхимик Джордж Рипли (XV век) для того, чтобы приготовить эликсир мудрецов, предлагает накаливать философскую ртуть, пока она не превратится сначала в зеленого, а затем в красного льва. Возникшие при этом жидкости он советует собрать, в результате чего появятся «безвкусная флегма, спирт и красные капли».

«Киммерийские тени покроют реторту своим тусклым покрывалом. Он загорится и, приняв вскоре великолепный лимонный цвет, вновь воспроизведёт зелёного льва. Сделай так, чтобы он пожрал свой хвост, и снова дистиллируй продукт. Наконец, сын мой, тщательно ректифицируй, и ты увидишь появление горючей воды и человеческой крови».

Как превратить символическое алхимическое слово в живую практическую реальность?

Некоторые пытались, понимая его буквально. Например, соратник Жанны Д`Арк, прославленный маршал Жиль де Ре, дошел до убиения младенцев ради молодой крови, которая, как полагали, необходима была для успеха Великого Делания.
Потомкам, которые захотят приоткрыть завесу тайн алхимических текстов, философ Артефий пишет: «Несчастный глупец! Как можешь ты быть столь наивен и верить, что станем мы тебя учить столь открыто и ясно самой великой и важнейшей из наших тайн?». Герметическая символика должна была навсегда скрыть секреты адептов от непосвященных.

Ученым XIX столетия удалось разгадать аллегорию алхимиков. Что такое «лев, пожирающий солнце»? Это процесс растворения ртутью золота. Расшифрован и рецепт Рипли, в котором описана процедура получения ацетона. Впрочем, химик Никола Лемери замечает, что делал этот опыт много раз, но никогда не получал красных капель – вещества, которое, по мнению адептов, обладало свойством философского камня. Химический экстракт был извлечен, но алхимическое чудо не свершилось.

Алхимическая символика – это больше, чем отражение химического процесса. Например, один из главных алхимических символов – дракон, проглатывающий собственный хвост – олицетворение многократности рождений-умираний. Символический язык сакральных текстов обращен не только к технологии, но и ко всем структурам бытия, баланс между которыми и может привести к успеху в алхимических превращениях.

Философский камень

Центральный элемент алхимического учения – философский камень или эликсир, способный превращать неблагородные металлы в благородные. Его представляли не только в виде камня, он мог быть порошком или жидкостью. Некоторые адепты оставили нам рецепт приготовления своего «Великого Магистерия».
Например, Альберт Великий в качестве компонентов философского камня предлагает использовать ртуть, мышьяк, серебряную окалину и нашатырь. Все это пройдя через стадии очищения, смешения, нагревания, перегона должно превратиться в «белую субстанцию, твердую и ясную, близкую по форме к кристаллу».

Свойством философского камня была не только трансмутация металлов. Алхимики Средневековья и Возрождения признавали за эликсиром способность выращивать драгоценные камни, усиливать плодоносность растений, исцелять все болезни, продлевать жизнь и даже даровать вечную молодость.

Французский алхимик XIV столетия Николас Фламель отнесен к числу тех мастеров, кому удалось получить философский камень. Познакомившись с трактатом Авраама Еврея, он всю жизнь потратил на расшифровку оставленного там «ключа к Деланию». И, в конце концов, нашел его, обретя, по преданию, бессмертие.

Распространению легенды способствовали неоднократные свидетельства очевидцев, якобы встречавших Фламеля через многие годы после его официальной смерти. Вскрытие могилы алхимика только укрепило миф – Фламеля в ней не оказалось.
Впрочем, философский камень не следует рассматривать исключительно как материальную субстанцию. Для многих адептов поиск «Великого Магистерия» был сродни обретению истины, которая могла бы решить наивысшую задачу герметизма – избавление человечества от первородного греха.

Алхимия - это наука?

Церковь считала алхимию источником суеверия и мракобесия. Для поэта Данте Алигьери алхимия - «наука вполне жульническая и ни на что более не годная». Даже Авицена негативно смотрел на герметические таинства, утверждая, что «алхимики могут делать лишь превосходнейшие имитации, окрашивая красный металл в белый цвет – тогда он становится похожим на серебро, или, окрашивая его в желтый цвет – и тогда он становится похожим на золото».

Еще в IV веке до н. э. Аристотель писал о том, что из меди при соединении с цинком или оловом образуются золотисто-желтые сплавы. Часто алхимический опыт считался успешным, когда простой металл всего лишь приобрел окраску благородного.
Впрочем, существуют косвенные свидетельства того, что в своих лабораториях алхимикам удавалось произвести на свет золото, по своим качествам ничем не уступающее природному металлу.

В одном из музеев Вены выставлена золотая медаль, вес которой соответствует 16,5 дукатам. На одной стороне медали выгравирована надпись «Золотой потомок свинцового родителя», на другой – «Химическое превращение Сатурна в Солнце (свинца в золото) произведено в Инсбруке 31 декабря 1716 года при покровительстве его сиятельства пфальцграфа Карла Филиппа».
Конечно, свидетельство знатного лица никак не может гарантировать того, что при выплавке медали не было использовано настоящее золото. Однако есть и другие аргументы.

В XIV веке король Англии Эдуард II заказал испанскому алхимику Раймунду Луллию выплавку 60 тыс. фунтов золота, предоставив ему ртуть, олово и свинец. Неизвестно смог ли Луллий справиться с заданием, однако исторические документы свидетельствуют о том, что при заключении крупных торговых сделок англичане стали использовать золотые монеты в количестве, значительно превышавшем золотые запасы страны.

Никто не знает, откуда в наследстве императора Священной Римской империи Рудольфа II (1552-1612) появилось 8,5 тонн золотых слитков. Позднее было установлено, что золото Рудольфа II практически не содержало примесей, в отличие от природных слитков, использовавшихся для чеканки монет.
Принесшее из глубины веков свои тайны, алхимическое искусство по-прежнему их ревностно хранит, вероятно, навсегда лишив потомков возможности проникнуть в секреты Великого Делания.