Особая реальность. Учение Дона Хуана: Путь знаний индейцев Яки

Карлоса Кастанеду можно смело причислить к величайшим загадкам ХХ столетия. Достоверно о нем известно только то, что он – автор десяти книг-бестселлеров и основатель компании “Cleargreen”, которая ныне владеет правами на творческое наследие Кастанеды. Всеостальное – не более чем предположения, если не сказать – домыслы. Кастанеда тщательно сохранял «тайну личности», практически не давал интервью и категорически отказывался фотографироваться (однако, по стечению обстоятельств, несколько фотографий Кастанеды все же существует). Он даже отрицал, что когда-либо был женат, хотя Маргарет Раньян, автор книги воспоминаний об этом человеке, утверждает, что Кастанеда был ее супругом. Иными словами, подлинная биография Карлоса Кастанеды была известна лишь ему самому; удел всех прочих – пытаться ее реконструировать.

Лишь прочитав его книги, повествующие о некоем Дон Хуане, мы можем составить некое представление о Кастанеде-человеке. Известно, что в 1951 году Кастанеда эмигрировал в США из Перу, а до этого его семья жила в Бразилии, откуда бежала, спасаясь от очередного диктатора. Неизвестно, чем он занимался до приезда в США. В США, судя по “стенограмме” его диалогов с Доном Хуаном, он подрабатывал таксистом, писал стихи, изучал живопись, торговал в магазине спиртным. Известно также о его стремлении проникнуть в голливудскую среду.

Карлос Сесар Сальвадор Аранья Кастанеда родился 25 декабря 1925 года в городе Сан-Паулу, Бразилия. В 1951 году он эмигрировал в США, а в 1960 году произошло событие, коренным образом изменившее жизнь самого Карлоса Кастанеды и тысяч его последователей – Кастанеда, тогда студент Калифорнийского университета, приехавший в Мексику за «полевыми материалами» для своей дипломной работы, встретил дона Хуана Матуса, индейца из племени яки. Дон Хуан стал духовным учителем Кастанеды и в течение двенадцати лет передавал подопечному сокровенные знания своего племени.

С разрешения дона Хуана Кастанеда стал записывать его слова; так родилась первая из известных во всем мире книг Карлоса Кастанеды – «Учение дона Хуана. Путь индейцев из племени яки», опубликованная в 1968 году. Эта книга мгновенно стала бестселлером – как и десять последующих. Все они представляют собой запись бесед дона Хуана с Кастанедой, а цепь событий в них обрывается в 1973 году, когда дон Хуан таинственно исчез – «растаял подобно туману». Легенда гласит, что и сам Кастанеда ушел из нашего мира схожим образом – как бы растворился в воздухе. Менее поэтическая версия некролога сообщает, что он скончался 27 апреля 1998 года от рака печени и что после кремирования прах Кастанеды, согласно завещанию, отправили в Мексику.

Карлос Кастанеда, самый таинственный, самый знаменитый автор второй половины XX века, сдвинувший точку сборки всего человечества.

Карлос Кастанеда. Читать онлайн.

КНИГА 1

Учение Дона Хуана: Путь знаний индейцев Яки

…Не имеет значения, что кто-либо говорит или делает… Ты сам должен быть безупречным человеком…

…Нам требуется все наше время и вся наша энергия, чтобы победить идиотизм в себе. Это и есть то, что имеет значение. Остальное не имеет никакой важности…

Дон Хуан Матус

Введение

Летом 1960 года, будучи студентом антропологии Калифорнийского университета, что в Лос-Анжелесе, я совершил несколько поездок на юго-запад, чтобы собрать сведения о лекарственных растениях, используемых индейцами тех мест. События, о которых я описываю здесь, начались во время одной из поездок.

Ожидая автобуса в пограничном городке, я разговаривал со своим другом, который был моим гидом и помощником в моих исследованиях. Внезапно наклонившись, он указал мне на седовласого старого индейца, сидевшего под окошком, который, по его словам, разбирался в растениях, особенно в пейоте. Я попросил приятеля представить меня этому человеку.

Мой друг подошел к нему и поздоровался. Поговорив с ним немного, друг жестом подозвал меня и тотчас отошел, не позаботившись о том, чтобы нас познакомить… Старик ни в коей мере не был удивлен. Я представился, а он сказал, что его зовут Хуан и что он к моим услугам. По моей инициативе мы пожали друг другу руки и немного помолчали. Это было не натянутое молчание, но спокойствие естественное и ненапряженное с обеих сторон.

Хотя его темное лицо и морщинистая шея указывали на возраст, меня поразило, что его тело было крепкое и мускулистое… Я сказал ему, что интересуюсь лекарственными растениями. Хотя, по правде сказать, я почти совсем ничего не знал о пейоте, я претендовал на то, что знаю очень много и даже намекнул, что ему будет очень полезно поговорить со мной.

Когда я болтал в таком духе, он медленно кивнул и посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я отвел глаза от него, и мы кончили тем, что сидели против друг друга в гробовом молчании. Наконец, как мне показалось, после очень долгого времени, дон Хуан поднялся и выглянул в окно. Как раз подходил его автобус. Он попрощался и покинул станцию.

Я был раздражен тем, что говорил ему чепуху и тем, что он видел меня насквозь.

Когда мой друг вернулся, он попытался утешить меня в моей неудаче… Он объяснил, что старик часто бывает молчалив и необщителен – и все-таки я долго не мог успокоиться.

Я постарался узнать, где живет дон Хуан, и потом несколько раз навестил его. При каждом визите я пытался спровоцировать его на обсуждение пейота, но безуспешно… Мы стали, тем не менее, очень хорошими друзьями, и мои научные исследования были забыты или, по крайней мере, перенаправлены в русло весьма далекое от моих первоначальных намерений.

Друг, который представил меня дону Хуану, рассказал позднее, что старик не был уроженцем аризоны, где мы с ним встретились, но был индейцем племени яки из штата сонора в мексике.

Сначала я видел в доне Хуане просто довольно интересного человека, который много знал о пейоте и который замечательно хорошо говорил по-испански. Но люди, с которыми он жил, верили, что он владеет каким-то «секретным знанием», что он был «брухо». Испанское слово «брухо» означает одновременно врача, колдуна, мага. Оно обозначает человека, владеющего необыкновенными и, чаще всего, злыми силами. Я был знаком с доном Хуаном целый год, прежде, чем вошел к нему в доверие. Однажды он рассказал, что имеет некоторые знания, которые он получил от учителя –«бенефактора» (благоприятный фактор) – как он называл его,　– который направлял его в своего рода ученичестве. Дон Хуан, в свою очередь, взял меня в свои ученики, но предупредил, что мне нужно принять твердое решение, ибо обучение будет долгим и утомительным. Рассказывая о своем учителе, дон Хуан использовал слово «диаблеро» (по-испански диабло – черт) позднее я узнал, что диаблеро – термин, используемый только соноракскими индейцами. Он относится к злому человеку, который практикует черную магию и способен превращаться в животных – птицу, собаку, койота или любое другое существо.

Во время одной из поездок в сонору, со мной произошел любопытный случай, хорошо иллюстрирующий чувства индейцев к диаблеро… Как-то ночью я ехал с двумя испанскими друзьями, когда я увидел крупную собаку, пересекшую дорогу. Один из моих друзей сказал, что это была не собака, а гигантский койот. Я притормозил и подъехал к краю дороги, чтобы получше разглядеть животное. Постояв несколько секунд в свете фар, оно скрылось в чапарале.

Это был, без сомнения, койот, но в два раза крупнее обычного. Возбужденно переговариваясь, мои друзья пришли к выводу, что это было необычное животное и, скорее всего, что это мог быть диаблеро. Я решил воспользоваться этим случаем и расспросить индейцев о их вере в существование диаблеро. Я говорил со многими людьми, рассказывая им эту историю и задавая им вопросы. Следующие три разговора показывают их типичные реакции.

–Ты думаешь, это был койот, Чой? – спросил я молодого человека после того, как он выслушал эту историю.

–Кто знает? Хотя для койота он явно великоват.

–А тебе не кажется, что это диаблеро?

–Ну, что за ерунда! Такого не бывает.– Почему ты так думаешь, Чой?

– Люди выдумывают всякое. Я бьюсь об заклад, что если бы ты поймал его, то убедился бы, что это собака. Вот я однажды отправился по делам, я поднялся до рассвета и оседлал лошадь… Выехал я до рассвета и увидел темную тень на дороге, похожую на большое животное. Моя лошадь шарахнулась и выкинула меня из седла… Я тоже перепугался. Но это оказалась женщина, шедшая в город.

–Ты хочешь сказать, Чой, что ты не веришь в существование диаблеро?

– Диаблеро? Что такое диаблеро? Скажи мне, что такое диаблеро?

– Я не знаю, Чой. Мануэль, который ехал со мной той ночью, сказал, что этот койот мог быть диаблеро. Может быть, ты мне расскажешь, что такое диаблеро?

– Говорят, что диаблеро – это брухо, который может принимать любую форму, какую он хочет принять. Но каждый ребенок знает, что это враки. Старики здесь набиты историями о диаблеро. Но ты не найдешь ничего подобного среди нас, молодежи.

–Что за животное это было, как ты думаешь, донна Лус?　– спросил я женщину средних лет.

–Лишь бог знает наверняка. Но я думаю, что это был не койот. Есть вещи, которые только кажутся койотами, но не являются ими в самом деле. Да, а бежал твой койот, или он ел?

–Большую часть времени он стоял, но когда я в первый раз увидел его, то мне показалось, что он что-то ел.

– А ты уверен, что он ничего не тащил во рту?

– Может быть, и нес. Но скажи мне, какая разница?

– Разница есть… Если он тащил что-нибудь, то это был не койот.

– Что же это было тогда?

– Это был мужчина или женщина.

– Как вы называете таких людей, донна Лус?

Она не отвечала. Я настаивал еще некоторое время, но безрезультатно. Наконец, она сказала, что не знает. Я спросил, не называют ли таких людей диаблеро, и она сказала, что это одно из названий, даваемых им.

– А ты знаешь какого-нибудь диаблеро?　– спросил я.

– Я знала одну женщину,　– ответила она,　– она была убита. Это произошло, когда я была еще девочкой… Женщина, как говорили, превращалась в суку, и как-то раз ночью собака забежала в дом белого человека, чтобы украсть сыр. Он застрелил ее из пистолета. И в тот самый момент, как собака подохла в доме белого человека,　–

женщина умерла в своей хижине. Ее родственники собрались вместе, пришли к белому человеку и потребовали выкуп. И ему пришлось немало выложить за ее убийство.

– Как же они могли требовать выкуп, если он убил лишь собаку.

– Они сказали, что белый знал, что это не собака, потому что с ним были другие люди, и все они видели, что собака встала на задние лапы и, как человек, потянулась к сыру, который лежал на подносе, подвешенном к крыше. Люди ждали вора, так как сыр того белого человека исчезал каждую ночь. Когда тот человек убивал вора, он знал, что это не собака.

– Есть ли диаблеро теперь, донья Лус?

– Подобные вещи очень секретны. Говорят, что больше диаблеро нет, но я сомневаюсь в этом, потому что кто-нибудь из семейства диалеро обязан изучить то, что знает о диаблеро. У диаблеро есть свои законы, и один из них состоит в том, что диаблеро должен обучить своим секретам одного из своего рода.

– Как ты думаешь, что это было за животное, Хенаро?　– спросил я одного глубокого старика.

– Какя-нибудь собака, что же еще?

– А, может быть, диаблеро?

– Диаблеро? Ты с ума сошел! Их же не существует.

– Подожди, их нет теперь или же не было никогда?

– Одно время они были, да. Это всем известно. Каждый это знает. Но люди их боялись и поубивали их всех.

– Кто убил их, Хенаро?

– Кто-кто, люди, конечно. Последний диаблеро, о котором я знал, был с… Он убил десятки, может быть, сотни людей своим колдовством. Мы не могли этого стерпеть, и люди собрались вместе, захватили его врасплох среди ночи и сожгли живьем…

– Когда это было, Хенаро?

– В 1942 году.

– Ты видел это сам?

– Нет. Но люди до сих пор говорят об этом. Говорят, от него не осталось пепла, даже несмотря на то, что костер был сделан из сырых дров. Все, что нашли, так это большую лужу грязи…

Хотя дон Хуан определил своего бенефактора, как диаблеро, он никогда не называл место, где он учился и ни разу не назвал имени своего учителя. Фактически, дон Хуан рассказал ничтожно мало о своей личной жизни. Все, что он сообщил, так это то, что он родился на юго-западе в 1891 году, что он провел почти всю свою жизнь в Мексике, что в 1900 году его семья была изгнана мексиканским правительством в Центральную Мексику вместе с тысячами других соноракских индейцев и что он жил в Центральной и Южной Мексике до 1940 года. Таким образом, поскольку дон Хуан много путешествовал, то и его знания могут быть продуктом многих влияний. И, несмотря на то, что он считал себя индейцем из Соноры, я не был уверен, можно ли привязать его знания только к культуре соноракских индейцев. Однако… Однако, здесь я не намерен определять точно его культурное происхождение.

Мое ученичество у дона Хуана началось в июне 1961 года и до этого я не встречался с ним часто, но беседовал с ним всегда, как антрополог-наблюдатель. Во время этих первых разговоров я делал записи описательного характера. Позднее, по памяти, я восстанавливал весь разговор. Однако, когда я стал его учеником, этот метод стал весьма затруднительным, так как разговоры затрагивали много различных тем. Потом дон Хуан все-таки разрешил мне, после долгих протестов, открыто записывать все, что сказано. Мне очень хотелось также фотографировать и делать записи на магнитофоне, но он этого не позволил.

Мое ученичество проходило вначале в Аризоне, а затем в Соноре, так как дон Хуан в период моего учения переехал в Мексику. Распорядок, которым я пользовался, состоял в том, чтобы видеться с ним по нескольку дней и как можно чаще. Мои визиты стали более частыми и длительными в летние месяцы 1963-64 гг. Оглядываясь назад, я теперь считаю, что такой метод тормозил мое продвижение, так как он не давал мне полностью попасть под влияние учителя, в чем я очень нуждался для успешного обучения. Однако, с моей личной точки зрения, этот метод был полезен тем, что давал мне определенную несвязанность, а это, в свою очередь, обостряло чувство критического восприятия, которое было бы невозможным, будь я учеником постоянно, без перерывов. В сентябре 1965 года я добровольно отказался от ученичества.

После моего отказа от ученичества мне нужно было осознать то, что я пережил, а то, что я испытал, мне нужно было уложить в странную систему индейских верований. С самого начала моего обучения для меня стало очевидным, что учение дона Хуана имеет четкий внутренний строй. Как только он начал преподавать его мне, он давал свои объяснения в определенном порядке. Распознать этот порядок и понять его оказалось для меня труднейшей задачей. В связи с моей неспособностью понять я и через четыре года ученичества все еще был начинающим. Было ясно, что знание дона Хуана и метод, которым он преподавал, были теми же, что и у его бенефактора, поэтому мои трудности в понимании его учения были аналогичны тем, с которыми встретился он сам. Дон Хуан сам указал на наше сходство, как начинающих, упомянув случайно о своей неспособности понять учителя в пору своего ученичества. Это замечание привело меня к убеждению, что любой начинающий – индеец или не индеец, –получает знания невоспринимаемыми с точки зрения каких-либо характеристик или систем тех явлений, которые он испытывает. Лично я, как западный человек, нашел эти характеристики такими запутанными, что было совершенно невозможно объяснить их в системе понятий моей собственной каждодневной жизни; и я был вынужден прийти к заключению, что любая попытка классифицировать мой полевой материал своими словами была бы неудачной.

Карлос Кастанеда. Книга 1. “Учение Дона Хуана: Путь знаний индейцев Яки.” Читать онлайн. 12 Фев 2019 admin

«Учение Дона Хуана» рассказывает о неожиданном знакомстве автора, студента-антрополога, с доном Хуаном. Кастанеда проявляет интерес к лекарственным растениям и еще не подозревает, что эта встреча навсегда изменит его судьбу. Через некоторое время дон Хуан решает научить Карлоса тем тайным знаниям, которыми обладал.
Кастанеда сумел собрать обширный материал по рассказам дона Хуана, однако он понимает, что единственный путь к настоящему познанию — это пережить всё самому. Только это приведет его к обретению Силы…

Отдельная реальность (1971)

Реальность индейских колдунов и их союзников настолько опасна для обычной системы восприятия, что Кастанеда, создав свою первую книгу, старается забыть об этом навсегда. Но Сила распоряжается иначе — через 2 года он возвращается, чтобы начать новый этап своего обучения у магов. «Отдельная реальность» — это рассказ автора об опыте, который он еще не совсем осознает и понимает. Не просто так многие эзотерики советуют оставить чтение этой книги напоследок, а сначала ознакомиться с основными положения учения Дона Хуана…

Путешествие в Икстлан (1972)

После многолетнего обучения у мага-индейца дона Хуана и тщательное, углубленное познание сути его учения изменили судьбу героя книги. Теперь его видение и отношение к миру совсем иное. Дон Хуан долго и настойчиво вел своего ученика к этому моменту, постепенно формируя в его сознании образ новой реальности, которая отличается от привычной и традиционной картины мира. Узнав про всё это, Карлосу предстоит совершить последний шаг — покинуть мир…

Сказки о силе (1974)

«Сказки о силе» — самая невероятная и фантастическая книга Кастанеды.
Читатели узнают о том, что знакомая нам картина мира — только небольшой островок в нескончаемом мире волшебства — нагвале. В этой книге Кастанеда завершает рассказ о своем обучении у Дона Хуана. Для достижения полного цикла остается лишь непостижимый разумом прыжок в пропасть. Карлосу и еще двум ученикам необходимо прыгнуть с вершины горы. В тот же самый день Учитель и Бенефактор покидают этот мир навсегда…

Второе кольцо силы (1977)

Сбросился со скалы в пропасть и выжил. Кастанеда решает вернуться в Мексику, чтобы понять, был ли настоящим этот фантастический прыжок. В дороге он знакомится с несколькими женщинами-магами, ученицами дона Хуана, и именно в этот момент он обнаруживает в себе невероятную способность покидать свое тело, превращаясь в могущественный дубль. Он понимает, что все нападения на него были сделаны самим доном Хуаном, чтобы он смог открыть в себе способности и осознать себя в ином обличии. В итоге Карлос готов к тому, чтоб взять на себя ответственность за новую партию Нагваля…

Дар орла (1981)

«Дар Орла» повествует о том, как автор решает стать лидером нового отряда магов. Но поначалу всё идет крайне плохо. Ученики, один за другим, переживают странные воспоминания о событиях, которые не происходили и не могли происходить в мире привычного восприятия. Из-за этого начинаются ссоры между Кастанедой и его подопечными. На помощь ему приходит Ла Горда, благодаря которой Нагваль вспоминает, что из-за специфической структуры своего энергетического тела он не способен быть их лидером. В итоге ученики его покидают, а он вместе с Ла Гордой направляется в Лос-Анджелес…

Огонь изнутри (1984)

«Огонь изнутри» рассказывает о новом этапе, который переживает Кастанеда. На этот раз в нем происходит полный переворот в восприятии учения дона Хуана. Благодаря этим переживаниями автор наконец сможет обрести свою целостность. В книге также снова появляется дон Хуан, и описывается интересная концепция «мелких тиранов», которая призывает рассматривать любое негативное жизненное событие в виде средства обучения и избавления от чувства собственной важности…

Сила безмолвия (1987)

В своей новой работе «Сила безмолвия» автор продолжает рассказывать читателям об учении знаменитого дона Хуана. Он представит уникальное знание, которое было проблеском, озарившем глубокие участки человеческого ума. Магия представляется в качестве главной потребности индивида. Ведь лишь нестандартные методики и сверхспособности дают возможность познать самого себя и наш мир с его загадками и тайнами. Кастанеда представляет систему, которая позволит человеку развить себя и реализоваться в социуме…

Искусство сновидения (1994)

После шестилетнего молчания Кастанеда представляет свою новую работу «Искусство сновидения». Эта книга снова становится настоящим откровением для читателей. Она раскрывает методики, при помощи которых можно использовать сны для открытия мира Духа, а также превращать их в осознанные сновидения.
Изучив эту книгу читатели смогут узнать почему пути в другие реальности лежат через осознанные сновидения и как этим давно и активно пользуются великие шаманы и маги…

Активная сторона бесконечности (1995)

«Активная сторона бесконечности» — десятая книга знаменитого писателя 20-го века.
Эта книга включает в себя не только воспоминания о беседах с доном Хуаном и магических практиках, но и совершенно уникальную информацию — о жизни и работе автора в Лос-Анджелесе — в совсем немагических условиях…
Кроме того, автор даст объяснение тому, почему мы не способны быть теми настоящими, кем и являемся — могущественными существами? Из-за чего так вышло? И можно ли это исправить?…

Колесо Времени (1998)

«Колесо времени» — книга бессмертного Карлоса Кастанеды, которая значительно отличается от предыдущих его работ тем, что является сборником самых ярких цитат и высказываний. В книге собрана вся магическая мудрость шаманов Древней Мексики, которая была изучена через мага дона Хуана. Благодаря книгам Кастанеды миллионы людей смогли изменить свое представление не только о мире, но и о своем предназначении…
«Колесо времени» — прекрасный сборник цитат, который несет сильный заряд чего-то потустороннего, которое выходит за рамки человеческого сознания…

Магические пассы (1998)

«Магические пассы» — завершающая серию книга Карлоса Кастанеды, которая была издана в 1998 году. В своей работе Карлос Кастанеда описывает систему энергетических упражнений «тенсегрити», которую он узнал у Дона Хуана Матуса. Данные магические пассы и упражнения выполняются для достижения состояния физического и умственного благополучия.
Книга разделена на 3 части. В первой части автор рассказывает о происхождении и предназначении магических пассов. Во второй повествует о системе упражнений тенсегрити. Третья, наиболее содержательная, часть включает детальное описание техники выполнения 6 серий тенсегрити.

Десять лет назад судьба свела меня с мексиканским индейцем из племени яки . Я называю его «доном Хуаном» - в испанском языке дон выражает почтение к человеку. Познакомился я с доном Хуаном случайно. Мы с моим приятелем Биллом сидели на автобусной станции пограничного городка в штате Аризона. Нас разморило от зноя, в предвечерние часы он казался невыносимым. Вдруг Билл тронул меня за плечо.

Вот человек, о котором я тебе рассказывал. - Он кивнул в сторону только что вошедшего старика.

Что именно? - спросил я.

Индеец, который знает пейотль. Помнишь? Я вспомнил, как мы с Биллом проколесили целый день, разыскивая индейца, о котором ходили разные слухи. Мы так и не нашли его дом; казалось, местные жители, у которых мы расспрашивали дорогу, нарочно сбивают нас с толку. Билл объяснил тогда, что этот человек - «йерберо» (так называют сборщиков и продавцов целебных трав) и что он немало знает о галлюциногенном кактусе пейотле. По мнению Билла, мне стоило с ним познакомиться. В то время я собирал сведения о лекарственных растениях, которыми пользуются тамошние индейцы, и образцы самих растений. Билл был моим проводником, он знал эти края.

Билл поднялся и пошел навстречу старику. Это был человек среднего роста. Совсем седые волосы прикрывали уши, подчеркивая округлость головы. Он был очень смуглым. Глубокие морщины на лице сильно его старили, но в фигуре угадывались сила и подвижность. Минуту-другую я наблюдал за индейцем. Он двигался с легкостью, какую от старика трудно было ожидать.

Билл подозвал меня.

Славный дед, - сказал он. - Только не могу его понять. Не испанский, а какая-то тарабарщина.

Старик с улыбкой глядел на Билла. А тот, зная несколько испанских слов, слепил из них нечто несуразное. При этом вопросительно посмотрел на меня, верно ли он выразился. Я ничего не понял; и Билл с растерянной улыбкой отошел в сторону. Старик, глянув на меня, рассмеялся. Пришлось объяснить, что мой приятель порой забывает, что не знает по-испански.

Он и познакомить нас забыл, - сказал я, назвавшись по имени.

А я - Хуан Матус, к вашим услугам, - ответил индеец.

Мы пожали друг другу руки. Помолчали. Я первым нарушил молчание и стал объяснять, чем занимаюсь. Сказал, что собираю сведения о растениях, в частности о пейотле. Потом разошелся и, хотя мало что знал о пейотле, изобразил из себя знатока. Мне казалось: если я похвастаюсь старику солидными знаниями, он разговорится. Но он слушал молча. Потом кивнул и уставился на меня. Его глаза как будто излучали свет. Я не выдержал взгляда, растерялся. Было очевидно: он знает, что я несу чушь.

Приезжай как-нибудь ко мне, - сказал он, отводя взгляд. - Там поговорим как следует.

Я не знал, что ответить: было как-то не по себе. Вскоре вернулся Билл. Он понял мое состояние, но не сказал ни слова. Так и сидели молча. Наконец дон Хуан встал - подошел его автобус. Он распрощался с нами.

Ничего не вышло? - спросил Билл. - Ничего.

О травах спрашивал?

Спрашивал. Кажется, он принял меня за кретина.

Я ведь говорил тебе, старик - не от мира сего. Все местные его знают, но словом о нем не обмолвятся. Не зря, наверно.

Он пригласил меня к себе.

Это он тебя дразнит. Допустим, ты приедешь. А дальше? Все равно ничего не расскажет. А если начнешь приставать с расспросами, сочтет тебя за болтуна и идиота и вообще замолчит.

Билл сказал, что ему доводилось встречаться со знатоками вроде этого старика и что лучше с ними не связываться: все, что надо, рано или поздно можно узнать у кого-нибудь другого, с кем легче сладить. Он сказал, что лично у него нет ни времени, ни терпения на этих старых чудаков и что дед, скорее всего, корчит из себя знатока трав, а на самом деле знает о них не больше первого встречного.

Билл долго продолжал в том же духе, но я перестал его слушать. Я думал о старом индейце. Он понял, что я блефовал. Какие глаза! Они воистину излучали свет!

Месяца два спустя я навестил дона Хуана, но не как ученый-этнограф, изучающий лекарственные растения, а из чистого любопытства. За всю мою жизнь никто на меня так не смотрел. Я хотел узнать, что означал его взгляд. Мое желание превратилось в навязчивую идею, Я размышлял о взгляде дона Хуана, и чем больше о нем думал, тем необычнее он казался.

Мы с доном Хуаном подружились, и в течение года я то и дело приезжал к нему. Держался он уверенно и обладал изумительным чувством юмора; к тому же в его действиях угадывалась какая-то скрытая логика, которая меня озадачивала. Находясь рядом с ним, я испытывал непонятный восторг - и вместе с тем беспокойство. Сам факт его существования заставил меня резко переоценить нормы моего поведения. Подобно многим, я привык считать человека существом слабым, склонным к заблуждениям. В доне Хуане я не обнаружил ни слабости, ни беспомощности, и это меня потрясло. Меня поразило его замечание о различии между нами. В канун одной из поездок на меня вдруг навалилось гнетущее чувство недовольства собой и моими отношениями с ближними. К дону Хуану я приехал угрюмый и раздраженный.

У нас завязался разговор о моей тяге к знанию, но говорили мы, как обычно, о разном: я - о научном знании, выходящем за пределы эмпирического опыта, он - о непосредственном постижении мира.

Что тебе известно о мире вокруг тебя? - спросил дон Хуан.

Всего понемногу, - ответил я.

Я хочу знать, ты чувствовал его когда-нибудь?

Как сказать. В какой-то степени.

Этого мало. Если ты не будешь чувствовать мир, он утратит свой смысл.

Я сказал, что не обязательно пробовать суп, чтобы узнать его рецепт, а для понимания электричества нет нужды, чтобы тебя ударило током.

Ерунда, - сказал дон Хуан. - Тебе лишь бы привести какие-то доводы, хотя бы и бессмысленные. Только бы остаться таким, как есть, - даже ценой собственного благополучия.

Не понимаю, о чем ты говоришь.

О том, что ты несовершенен. И потому не знаешь покоя.

Меня эти слова обидели. Кто дал ему право судить обо мне?

Тебя одолевают проблемы, - сказал дон Хуан. - Почему?

Я всего-навсего человек, - ответил я раздраженно, вспомнив любимую фразу отца. Всякий раз, когда отец так говорил, это значило: я слаб и немощен; таким образом он выражал свое отчаяние.

Дон Хуан пристально посмотрел на меня - как в нашу первую встречу.

Ты слишком занят собой, - сказал он с улыбкой. - Отсюда твоя усталость. Она заслоняет от тебя мир, заставляет цепляться за привычные доводы. Вот и получается, что, кроме проблем, у тебя ничего нет. Я тоже всего-навсего человек, но отношусь к себе иначе.

Как именно?

Я избавился от проблем. Жаль, что жизнь коротка, жаль, что всего не достичь. Но меня это не волнует. Просто жаль - и все.

Мне понравилось, как он это сказал, - без сокрушения, без сожаления.

В 1961 году, через год после нашего знакомства, дон Хуан открыл мне, что он - брухо. Испанское слово брухо означает: колдун, знахарь, целитель. После этого наши отношения вступили в новую стадию - я стал учеником дона Хуана и четыре года обучался у него тайнам колдовства. О своем ученичестве я написал книгу «Учение дона Хуана. Путь познания индейцев племени яки».

Наши беседы велись на испанском языке, которым дон Хуан отлично владел, что и позволило мне освоить довольно сложные понятия его мировоззрения. Я назвал эту сложную, но стройную систему колдовством, а дона Хуана - колдуном, поскольку он сам упоминал эти слова. Но в более серьезных разговорах он называл колдовство знанием , а колдуна - человеком знания , или знающим .

Чтобы мне легче было освоить его учение, дон Хуан прибег к помощи трех психотропных растений: пейотля (Lophophora williamsii) , дурмана (Datura inoxia) и гриба из рода Psilocybe . Применение этих галлюциногенов вызывало сильный сдвиг в восприятии и порождало своеобразное состояние сознания, которое я назвал «необычной реальностью». Словом «реальность» я воспользовался по следующей причине. Одним из столпов учения дона Хуана было утверждение о том, что сознание, пребывающее под воздействием одного из названных растений, воспринимает не галлюцинации, а вполне реальные (хотя и необычные) аспекты обычного мира. Измененное сознание, как учил дон Хуан, воспринимает не «якобы существующее», а «существующее на самом деле».

Введение

В субботу 22 мая 1971 года я приехал в Сонору (Мексика), чтобы увидеться с Хуаном Матусом, индейцем-магом из племени яки, с которым был связан с 1961 года. Я думал, что этот мой визит ничем не будет отличаться от множества других визитов, которые я сделал за десять лет, пока был его учеником. Но события, которые произошли в этот и последующие дни, стали для меня поворотными. На этот раз мое ученичество пришло к концу. Это было не временным колебанием с моей стороны, а окончательным уходом.

Я уже описал свое ученичество в двух предыдущих книгах: «Учение дона Хуана» и «Отдельная реальность».

Основной предпосылкой в обеих книгах было то, что самым важным в обучении магии являются состояния необычной реальности, вызываемые приемом психотропных растений.

Дон Хуан был экспертом в использовании трех таких растений: Datura inoxia, известного как дурман; Lophophora Wil-liamsii, известного как пейот, и галлюциногенных грибов из вида Psilocybe.

Мое восприятие мира под действием этих психотропных веществ было таким странным и впечатляющим, что я был вынужден предположить, что эти состояния являются единственной дорогой к обучению тому, чему дон Хуан пытался учить меня.

Это заключение было ошибочным.

Чтобы избежать неправильного понимания моей работы с доном Хуаном, я хотел бы прояснить следующее.

До сих пор я не делал никаких попыток поместить дона Хуана в культурные рамки. То, что он считает себя индейцем яки, не означает, что его знания магии известны или практикуются индейцами яки в целом.

Все разговоры с доном Хуаном во время моего ученичества велись на испанском языке, и лишь благодаря его отличному владению этим языком я смог получить полное объяснение его системы верований.

Я сохранил название магия, и я также по-прежнему называю дона Хуана магом, потому что это те категории, которые он использовал сам.

Поскольку я мог записывать большинство из того, что было сказано в начале ученичества, и все, что было сказано на его позднейших фазах, я собрал множество заметок. Для того чтобы сделать их пригодными для чтения и в то же время сохранить драматическое единство учения дона Хуана, я должен был отредактировать их. То, что я опустил, на мой взгляд, не относится к вопросам, которых я хочу коснуться.

В работе с доном Хуаном я ограничивал свои усилия рамками видения его как мага и получения членства в его знании.

Для того чтобы выразить свою мысль, я должен прежде объяснить основные моменты магии так, как дон Хуан представил их мне. Он сказал, что для мага мир повседневной жизни не является реальным или «окружающим», как мы привыкли верить. Для мага реальность, или тот мир, который мы все знаем, является только описанием.

Чтобы подчеркнуть это, дон Хуан сконцентрировал свои основные усилия на попытках подвести меня к искреннему убеждению, что мир, который я считаю настоящим, является просто описанием мира, описанием, которое вбивалось в меня с момента рождения.

Он отметил, что любой, кто входит в контакт с ребенком, является учителем, который непрерывно описывает ему мир до тех пор, пока ребенок не начнет воспринимать мир так, как он описан. Согласно дону Хуану, мы не сохраняем в памяти этого поворотного момента просто потому, что никто из нас не имеет никакой точки соотнесения для того, чтобы сравнить его с чем-либо еще. Но с этого момента ребенок становится членом. Он знает описание мира, и его членство становится полным, когда он приобретает способность делать все должные интерпретации восприятия, которые, подтверждая это описание, делают его достоверным.

Для дона Хуана реальность нашей повседневной жизни состоит из бесконечного потока интерпретаций восприятия, которые мы, то есть индивидуумы, разделяющие особое членство, научились делать одинаково.

Та идея, что интерпретации восприятия, создающие мир, идут потоком, соответствует тому, что они непрерывны, и редко, если вообще когда-нибудь, ставятся под вопрос. В самом деле, реальность мира, который мы знаем, считается настолько само собой разумеющейся, что основное положение магии, состоящее в том, что наша реальность является просто одним из многих описаний, едва ли может быть принято всерьез.

К счастью, во время моего ученичества дона Хуана совершенно не заботило, могу я или нет принимать его заключения серьезно, и он продолжал раскрывать свою систему, не считаясь с моим неприятием, неверием и неспособностью понять то, что он говорит. Таким образом, как учитель магии дон Хуан взялся описывать мне мир со времени нашего самого первого разговора. Понимание его концепций было трудным для меня из-за того, что описание было чуждым и не совпадающим с моим собственным описанием.

Он утверждал, что учит меня видению в противоположность просто смотрению, а остановка мира была первым шагом к виденью.

В течение многих лет я рассматривал идею остановки мира как загадочную метафору, которая на самом деле ничего не значит. И только во время обычного разговора, который произошел в конце моего ученичества, я полностью понял ее объем и важность как одного из основных положений знания дона Хуана.

Дон Хуан и я разговаривали о различных вещах в свободной и непринужденной манере. Я рассказал ему о своем друге и его проблеме с девятилетним сыном. Ребенок, который жил с матерью в течение последних четырех лет, теперь жил с моим другом, а проблема состояла в том, что с ним делать. По словам моего друга, ребенок был непригоден для школы. У него не хватало концентрации, и он ничем не интересовался. Он всему оказывал сопротивление, восставал против любого контакта и убегал из дома.

У твоего друга действительно проблема, - сказал дон Хуан, смеясь.

Я хотел продолжить рассказ обо всех «ужасных» выходках ребенка, но он прервал меня.

Он сказал это жестко, твердым тоном, но затем улыбнулся.

Что может сделать мой друг? - спросил я.

Наихудшая вещь, которую он может сделать, это заставить ребенка согласиться с ним, - сказал дон Хуан.

Что ты имеешь в виду?

Я имею в виду, что отец ребенка не должен его шлепать или пугать в тех случаях, когда он ведет себя не так, как хотелось бы отцу.

Но как он может научить его чему-нибудь, если он не будет с ним тверд?

Твой друг должен найти кого-нибудь другого, кто шлепал бы ребенка.

Но он не может позволить кому-нибудь другому тронуть своего мальчика! - сказал я, удивленный его предложением.

Дону Хуану, казалось, понравилась моя реакция, и он засмеялся.

Твой друг не воин, - сказал он. - Если бы он был воином, он бы знал, что наихудшая вещь, которую можно сделать, это противопоставить себя человеку прямо.

Что делает воин, дон Хуан?

Воин действует стратегически.

Я все же не понимаю, что ты имеешь в виду.

Я имею в виду, что если бы твой друг был воином, то он бы помог своему ребенку остановить мир.

Но как мой друг может сделать это?

Ему нужна была бы личная сила, ему нужно было бы быть магом.

Но он не маг.

В таком случае он должен использовать обычные средства для того, чтобы помочь своему сыну изменить идею мира. Это не остановка мира, но подействует так же.

Я попросил его объяснить свои слова.

Если бы я был твоим другом, - сказал дон Хуан, - я бы начал с того, что нанял бы кого-нибудь, кто шлепал бы мальчика. Я пошел бы в трущобы и нанял бы наиболее страшно выглядящего человека, какого смог бы найти.

Чтобы испугать маленького мальчика?

Не просто для того, чтобы испугать мальчика, дурень. Этот парнишка должен быть остановлен. Но этого не произойдет, если его будет бить собственный отец. Если кто-нибудь хочет остановить других людей, он всегда должен быть в стороне от круга, который нажимает на них. При этом он всегда сможет направлять давление.

Идея была необычной, но каким-то образом она находила во мне отклик.

Дон Хуан подпирал подбородок левой ладонью. Его левая рука была прижата к груди и опиралась на деревянный ящик, который служил низеньким столом. Его глаза были закрыты, а глазные яблоки двигались. Я почувствовал, что он смотрит на меня сквозь закрытые веки. Эта мысль испугала меня.

Расскажи мне, что еще должен делать мой друг со своим мальчиком.

Скажи ему, чтобы он пошел в городские трущобы и очень тщательно выбрал мерзко выглядящего подонка, - продолжал он. - Скажи ему, пусть он выберет молодого, такого, в котором еще осталась какая-то сила.

Дон Хуан затем наметил странную стратегию. Мне следовало сказать своему другу, что нанятый человек должен следовать за ним или ждать его в том месте, куда он придет со своим сыном. Этот человек в ответ на условный сигнал, который будет дан после любого предосудительного поступка со стороны мальчика, должен выскочить из укромного места, схватить ребенка и отшлепать его так, чтоб он света не взвидел.

После того, как человек испугает его, твой друг должен помочь мальчику восстановить уверенность в себе любым способом, каким сможет. Если он проведет эту процедуру три-четыре раза, то я уверяю тебя, что ребенок будет иметь другие чувства по отношению ко всему. Он изменит свою идею мира.

Но что, если испуг искалечит его?

Испуг никогда никого не калечит. Что калечит дух, так это когда у тебя на спине все время сидит кто-то, кто колотит тебя и говорит, что следует делать, а чего не следует. Когда этот мальчик станет более сдержанным, ты должен сказать своему другу, чтобы тот сделал последнюю вещь. Он должен каким-нибудь способом получить доступ к мертвому ребенку, может быть, в больнице или у доктора. Он должен привести туда своего сына и показать ему мертвого ребенка. Он должен дать ему дотронуться до трупа левой рукой в любом месте, кроме живота. После того, как мальчик это сделает, он будет обновлен. Мир никогда не будет для него тем же самым.

Я понял тогда, что все годы нашей связи дон Хуан осуществлял со мной, хотя и в другом масштабе, ту же самую тактику, которую он предлагал моему другу для сына. Я спросил его об этом. Он сказал, что все время пытался научить меня «остановить мир».

Ты еще не сделал этого, - сказал он, улыбаясь. - Ничто, кажется, не срабатывает, потому что ты очень упрям. Если бы ты был менее упрям, то к этому времени ты бы, вероятно, остановил мир при помощи любой из техник, которым я обучил тебя.

Каких техник, дон Хуан?

Все, что я говорил тебе, было техникой для остановки мира.

Через несколько месяцев после этого разговора дон Хуан выполнил то, что намеревался, - научил меня «останавливать мир».

Это монументальное событие заставило меня детально пересмотреть всю мою десятилетнюю работу. Для меня стало очевидным, что первоначальное заключение о роли психотропных растений было ошибочным. Они не были важнейшей чертой описания мира магов, а должны были помочь, образно говоря, сцементировать части описания, которое я не был способен воспринять иначе. Мое стремление держаться за свою стандартную версию реальности делало меня почти слепым и глухим к целям дона Хуана. Поэтому необходимость использования психотропных растений диктовалась только моей нечувствительностью.

Пересматривая все свои полевые заметки, я понял, что дон Хуан дал мне основу нового описания в самом начале нашей связи в том, что он назвал «техникой остановки мира». В своих прежних работах я опустил эти части полевых заметок, потому что они не относились к использованию психотропных растений. Теперь я по праву восстановил их в общем объеме учения дона Хуана, и они составили первые семнадцать глав этой книги. Последние три главы являются полевыми заметками, описывающими события, кульминацией которых стала «остановка мира».

Подводя итоги, я могу сказать, что в то время, когда я начинал ученичество, существовала другая реальность, существовало магическое описание мира, которого я не знал.

Дон Хуан как маг и учитель научил меня этому описанию. Десятилетнее ученичество, которое я прошел, состояло поэтому в развертывании неизвестной реальности через развитие ее описания и добавление все более и более сложных частей по мере моего продвижения.

Окончание ученичества означало, что я научился новому описанию мира убедительным и ясным образом и стал способен к новому восприятию мира, которое совпадало с его новым описанием. Другими словами, я достиг членства.

Дон Хуан утверждал, что для того, чтобы достичь «виденья», следует «остановить мир». Действительно, «остановка мира» была воспроизведением определенных состояний сознания, в которых реальность повседневной жизни изменена, поскольку поток интерпретаций, обычно непрерывно текущий, остановлен набором обстоятельств, чуждых этому потоку. В моем случае обстоятельством, чуждым нормальному потоку интерпретаций, было описание мира магов. У дона Хуана необходимым условием для остановки мира была убежденность; другими словами, нужно было в полном смысле научиться новому описанию, чтобы наложить его на старое и таким образом сломать общую для всех догматическую уверенность, что достоверность наших восприятий или нашей реальности не может ставиться под вопрос.

Следующим после «остановки мира» шагом было «виденье». Под этим дон Хуан подразумевал то, что я бы определил как «отвечающее перцептуальной установке проявление мира, находящегося вне описания, называемого реальностью».

Я убежден, что все эти шаги могут быть понятны единственно в терминах описания, к которому они относятся. А поскольку это описание, которое дон Хуан давал мне с самого начала, я должен позволить его учению быть единственным источником входа в него. Таким образом, слова дона Хуана будут говорить сами за себя.

Американский писатель и антрополог (доктор философии по антропологии), этнограф, мыслитель эзотерической ориентации и мистик, автор книг-бестселлеров, посвящённых шаманизму и изложению необычного для западного человека мировоззрения. Сам Кастанеда пользовался термином магия, однако, по его словам, это понятие не полностью передают суть учения, основанного на традициях древних и новых «видящих» — толтеков, — «Пути воина».

Карлос Кастанеда утверждал, что встретил индейца из племени яки, мексиканского мага Хуана Матуса в 1960 году, что полностью изменило его жизнь. Поначалу Кастанеда в рамках антропологической практики в Калифорнийском Университете в Лос-Анджелесе хотел исследовать кактус пейотль, и именно с этой целью обратился к дону Хуану, который являлся знатоком местных растений. По счастливой случайности их свёл вместе общий знакомый. Согласно Кастанеде, в дальнейшем, дон Хуан, считавший себя принадлежащим традиции магов (толтеков в терминологии последнего), выбрал его в ученики исходя из специфического признака, который дон Хуан называл особенной структурой его «энергетического тела».

Как впоследствии оказалось, дон Хуан видел в нём нагваля, или лидера группы видящих, способного продолжить линию магов, к которым принадлежал дон Хуан. Согласно книгам Кастанеды, «магия» линии дона Хуана заключалась в изменении и обострении восприятия и осознания своей жизни, что, согласно учению, позволяет существенно расширить и даже кардинально изменить представления о познаваемом. То есть «магия» — это не фокусы с доставанием «чего-то» из ниоткуда, а трудоёмкая энергетическая и медитативная практика. По окончании обучения Карлос Кастанеда стал убеждён, что он оказался свидетелем совершенно иной когнитивной системы («синтаксиса иного типа»), нежели европейская. Термином «магия» Кастанеда был недоволен, так как считал его неточным, поэтому впоследствии в поиске более точного термина заменил его на сибирское слово «шаманизм», которое тоже не соответствовало действительности, так как отображает знания о взаимодействии с окружающими духами, что является лишь очень малой частью учения.

Первая книга Карлоса Кастанеды была опубликована в 1968 году под названием «The Teachings of Don Juan: A Yaqui Way of Knowledge» («Учение дона Хуана: Путь знания индейцев яки») и в краткие сроки стала бестселлером (с тиражом в несколько миллионов экземпляров). Некоторое время она имела успех и в академической среде антропологов, но впоследствии с выходом других работ Кастанеды мнения о его исследованиях разделились. В дальнейшем Карлос Кастанеда опубликовал ещё 11 работ, посвящённых учению дона Хуана, неизменно становившихся бестселлерами во многих странах мира. За годы жизни он множество раз удостаивался как и величайших похвал (вплоть до того, что он предложил новую парадигму), так и жёсткой критики (вплоть до того, что он выдумал дона Хуана).