Откуда пошло выражение "до свадьбы заживет". Что заживёт до свадьбы

Шуточное пророчество «до свадьбы заживёт», которое сегодня многие родители говорят своим детям, когда-то имело вполне практический смысл.

«Под венец». К.Е. Маковский
Стремиться, чтобы всё зажило до свадьбы, действительно стоило – на кону стояло слишком многое.

Смотрины в три ступени

В реальности это выражение имеет самое прямое отношение к здравоохранению. Но к узкоспециальному – сохранению здоровья невесты.
«Дядюшка, брак – дело великое», – говорил Миша Бальзаминов, герой известной пьесы Александра Островского. Под его словами подписались бы многие поколения русских людей. Правда, ещё добавили бы, что подготовка к нему – дело ещё более великое и серьёзное. Часто собственно брак, то есть венчание в церкви, уходил на задний план. Поход в церковь под венец спокойно могли перенести и приурочить хоть к освящению новой избы, хоть к рождению ребёнка. В понимании односельчан брак всё равно считался законным. Главное, чтобы были соблюдены все старинные, прадедовские языческие обряды. И прежде всего – смотрины невесты.

Смотрины невесты. Н. П. Петров, 1861 год, репродукция
Это было многоступенчатое и опасное действо. Первый этап – сватовство. Если по приезде сватов и первого выхода девушки всё-таки заключался предварительный сговор о свадьбе, для наречённой невесты наступали напряжённые дни. Несколько облегчало её положение лишь то, что её освобождали от тяжёлых полевых работ. Во всём остальном – целая серия запретов и ограничений. В частности, ограничивались передвижения. По своему двору – да, по родным – можно, а вот за околицу – ни-ни.
Недели через две – второй этап. Смотр приданого. В принципе ничего особенного, он проходил за один день. Но после него девушка практически переходила на тюремное положение. Да, её освобождали вообще от всех работ – даже по дому. Веретено, прялка, пяльцы, иголки и коклюшки убирались далеко. К печи она тоже не подходила. А о том, чтобы выйти со двора, не могло быть и речи. Не разрешалось даже выходить из дома. Исключение только одно – в церковь. Да и то в сопровождении родителей и по возможности всех родственников.
А всё потому, что ещё через две недели обычно назначалось самое ответственное действо. Невесту отводили в баню – и там уже будущая свекровь в сопровождении свахи или повивальной бабки осматривали её тайно.


Смотрины невесты, Г.Г. Мясоедов, репродукция
Девственность или её отсутствие в общем-то волновали мало. Более того, даже наличие ребёнка иногда считалось плюсом, своего рода печатью «годен», поскольку подтверждало, что с основной функцией жены – рожать детей – невеста уж точно справится.
Зато малейшая болячка, царапинка, шрам и даже банальный насморк, не говоря уж о перенесённых переломах, становились серьёзным препятствием. В лёгких случаях семейство невесты могло отделаться увеличением приданого – дескать, если уж девка не вполне здорова, то извольте раскошелиться. В более серьёзных свадьба отменялась – невесту объявляли «бракованной».
Именно поэтому невесту буквально держали под колпаком, а ушибы и царапинки старались залечить именно до свадьбы.

Царское дело

Может показаться, что иногда перегибали палку. Но в сбережении здоровья девушек до свадьбы был ещё и другой смысл. Всегда найдутся люди, которых данный брак почему-то не устраивает. И они запросто могли организовать «порчу невесты». В ход шло всё – от колдовства и заговоров до отравлений и чисто женских хитростей.
Свидетельством тому – целая серия скандалов, которые сопровождали браки первых царей из династии Романовых.


Мария Хлопова на рисунке Николая Неврева, репродукция
Царь Михаил Фёдорович изъявил желание жениться, когда ему было 20 лет. В суженые бояре рекомендовали дочь бедных коломенских дворян Марию Хлопову. Девушка ему очень понравилась, и дело шло к венцу. Но внезапно она заболела. Конкретно – «рвало и ломало нутро и опухла была. А после была ей блевота».
Причину установили быстро: банальное и неопасное пищевое отравление. Пирожные и сладости из взбитых сливок и сметаны. Но было поздно. «Порченую» невесту и всю её родню сослали в Тобольск. И только потом выяснилось, что негодную, просроченную сметану девушке подсунули с подачи матери жениха. Её не устраивала кандидатура – на сына у мамы были свои виды.
Нечто подобное произошло и с царём Алексеем Михайловичем. Первая попытка жениться окончилась конфузом. А ведь дело зашло уже далеко – невеста, Евфимия Всеволожская, получила от царя платок и кольцо. Именно так выглядело обручение на Руси XVII века. Но внезапно, уже когда её вводили в царскую палату, чтобы официально наречь царицей, она упала в обморок. Вердикт: «Девица некрепкая, для царёвой радости не годна, подсунули её воровским умыслом». Невесте и отцу – ссылка в Тюмень. А причина снова была проста: девушку «испортили». На этот раз не сметаной. Просто слишком туго заплели косу и сильно затянули шейное ожерелье. То, что она здорова, всё-таки выяснилось. Её даже вернули из ссылки. Но было поздно – царь уже женился.


То же самое произошло и в тот раз, когда Алексей Михайлович, овдовев, собрался жениться вторично. Теперь уже монарх выбирал невесту сам. Ею стала послушница Вознесенского женского монастыря Авдотья Беляева. И всё бы было ничего. Но голландского доктора, который осматривал невесту, подкупили. И он вынес вердикт, что девушка не может быть царицей, поскольку имеет серьёзный физический изъян. Какой именно, не уточнялось. Нет, он и впрямь был: «неправильный» большой палец на ноге – слишком отставленный в сторону, следствие детской травмы.
В результате Авдотье Беляевой была дана полная отставка, и царицей сталаНаталья Нарышкина, которая родила мужу мальчика, будущего Петра I. А предыдущую невесту снова сослали в Сибирь. У неё, увы, «до свадьбы не зажило».

Стремиться, чтобы всё зажило до свадьбы, действительно стоило - на кону стояло слишком многое.

Смотрины в три ступени

В реальности это выражение имеет самое прямое отношение к здравоохранению. Но к узкоспециальному - сохранению здоровья невесты.

«Дядюшка, брак - дело великое», - говорил Миша Бальзаминов, герой известной пьесы Александра Островского . Под его словами подписались бы многие поколения русских людей. Правда, ещё добавили бы, что подготовка к нему - дело ещё более великое и серьёзное. Часто собственно брак, то есть венчание в церкви, уходил на задний план. Поход в церковь под венец спокойно могли перенести и приурочить хоть к освящению новой избы, хоть к рождению ребёнка. В понимании односельчан брак всё равно считался законным. Главное, чтобы были соблюдены все старинные, прадедовские языческие обряды. И прежде всего - смотрины невесты.

Смотрины невесты. Н. П. Петров, 1861 год, репродукция

Это было многоступенчатое и опасное действо. Первый этап - сватовство. Если по приезде сватов и первого выхода девушки всё-таки заключался предварительный сговор о свадьбе, для наречённой невесты наступали напряжённые дни. Несколько облегчало её положение лишь то, что её освобождали от тяжёлых полевых работ. Во всём остальном - целая серия запретов и ограничений. В частности, ограничивались передвижения. По своему двору - да, по родным - можно, а вот за околицу - ни-ни.

Недели через две - второй этап. Смотр приданого. В принципе ничего особенного, он проходил за один день. Но после него девушка практически переходила на тюремное положение. Да, её освобождали вообще от всех работ - даже по дому. Веретено, прялка, пяльцы, иголки и коклюшки убирались далеко. К печи она тоже не подходила. А о том, чтобы выйти со двора, не могло быть и речи. Не разрешалось даже выходить из дома. Исключение только одно - в церковь. Да и то в сопровождении родителей и по возможности всех родственников.

А всё потому, что ещё через две недели обычно назначалось самое ответственное действо. Невесту отводили в баню - и там уже будущая свекровь в сопровождении свахи или повивальной бабки осматривали её тайно.

Смотрины невесты, Г.Г. Мясоедов, репродукция

Девственность или её отсутствие в общем-то волновали мало. Более того, даже наличие ребёнка иногда считалось плюсом, своего рода печатью «годен», поскольку подтверждало, что с основной функцией жены - рожать детей - невеста уж точно справится.

Зато малейшая болячка, царапинка, шрам и даже банальный насморк, не говоря уж о перенесённых переломах, становились серьёзным препятствием. В лёгких случаях семейство невесты могло отделаться увеличением приданого - дескать, если уж девка не вполне здорова, то извольте раскошелиться. В более серьёзных свадьба отменялась - невесту объявляли «бракованной».

Именно поэтому невесту буквально держали под колпаком, а ушибы и царапинки старались залечить именно до свадьбы.

Царское дело

Может показаться, что иногда перегибали палку. Но в сбережении здоровья девушек до свадьбы был ещё и другой смысл. Всегда найдутся люди, которых данный брак почему-то не устраивает. И они запросто могли организовать «порчу невесты». В ход шло всё - от колдовства и заговоров до отравлений и чисто женских хитростей.

Свидетельством тому - целая серия скандалов, которые сопровождали браки первых царей из династии Романовых.

Мария Хлопова на рисунке Николая Неврева, репродукция

Царь Михаил Фёдорович изъявил желание жениться, когда ему было 20 лет. В суженые бояре рекомендовали дочь бедных коломенских дворян Марию Хлопову . Девушка ему очень понравилась, и дело шло к венцу. Но внезапно она заболела. Конкретно - «рвало и ломало нутро и опухла была. А после была ей блевота». Причину установили быстро: банальное и неопасное пищевое отравление. Пирожные и сладости из взбитых сливок и сметаны. Но было поздно. «Порченую» невесту и всю её родню сослали в Тобольск. И только потом выяснилось, что негодную, просроченную сметану девушке подсунули с подачи матери жениха. Её не устраивала кандидатура - на сына у мамы были свои виды.

Нечто подобное произошло и с царём Алексеем Михайловичем . Первая попытка жениться окончилась конфузом. А ведь дело зашло уже далеко - невеста, Евфимия Всеволожская , получила от царя платок и кольцо. Именно так выглядело обручение на Руси XVII века. Но внезапно, уже когда её вводили в царскую палату, чтобы официально наречь царицей, она упала в обморок. Вердикт: «Девица некрепкая, для царёвой радости не годна, подсунули её воровским умыслом». Невесте и отцу - ссылка в Тюмень. А причина снова была проста: девушку «испортили». На этот раз не сметаной. Просто слишком туго заплели косу и сильно затянули шейное ожерелье. То, что она здорова, всё-таки выяснилось. Её даже вернули из ссылки. Но было поздно - царь уже женился.

То же самое произошло и в тот раз, когда Алексей Михайлович, овдовев, собрался жениться вторично. Теперь уже монарх выбирал невесту сам. Ею стала послушница Вознесенского женского монастыря Авдотья Беляева . И всё бы было ничего. Но голландского доктора, который осматривал невесту, подкупили. И он вынес вердикт, что девушка не может быть царицей, поскольку имеет серьёзный физический изъян. Какой именно, не уточнялось. Нет, он и впрямь был: «неправильный» большой палец на ноге - слишком отставленный в сторону, следствие детской травмы.

В результате Авдотье Беляевой была дана полная отставка, и царицей стала Наталья Нарышкина , которая родила мужу мальчика, будущего Петра I . А предыдущую невесту снова сослали в Сибирь. У неё, увы, «до свадьбы не зажило».

Утешая ребёнка, набившего шишку на лбу, мамы и по сей день говорят: до свадьбы заживёт! Это шуточное пророчество когда-то имело вполне практический смысл.

«Под венец». К.Е. Маковский

Стремиться, чтобы всё зажило до свадьбы, действительно стоило – на кону стояло слишком многое.

Смотрины в три ступени

В реальности это выражение имеет самое прямое отношение к здравоохранению. Но к узкоспециальному – сохранению здоровья невесты.

«Дядюшка, брак – дело великое», – говорил Миша Бальзаминов, герой известной пьесы Александра Островского. Под его словами подписались бы многие поколения русских людей. Правда, ещё добавили бы, что подготовка к нему – дело ещё более великое и серьёзное. Часто собственно брак, то есть венчание в церкви, уходил на задний план. Поход в церковь под венец спокойно могли перенести и приурочить хоть к освящению новой избы, хоть к рождению ребёнка. В понимании односельчан брак всё равно считался законным. Главное, чтобы были соблюдены все старинные, прадедовские языческие обряды. И прежде всего – смотрины невесты.

Смотрины невесты. Н. П. Петров, 1861 год, репродукция

Это было многоступенчатое и опасное действо. Первый этап – сватовство. Если по приезде сватов и первого выхода девушки всё-таки заключался предварительный сговор о свадьбе, для наречённой невесты наступали напряжённые дни. Несколько облегчало её положение лишь то, что её освобождали от тяжёлых полевых работ. Во всём остальном – целая серия запретов и ограничений. В частности, ограничивались передвижения. По своему двору – да, по родным – можно, а вот за околицу – ни-ни.

Недели через две – второй этап. Смотр приданого. В принципе ничего особенного, он проходил за один день. Но после него девушка практически переходила на тюремное положение. Да, её освобождали вообще от всех работ – даже по дому. Веретено, прялка, пяльцы, иголки и коклюшки убирались далеко. К печи она тоже не подходила. А о том, чтобы выйти со двора, не могло быть и речи. Не разрешалось даже выходить из дома. Исключение только одно – в церковь. Да и то в сопровождении родителей и по возможности всех родственников.

А всё потому, что ещё через две недели обычно назначалось самое ответственное действо. Невесту отводили в баню – и там уже будущая свекровь в сопровождении свахи или повивальной бабки осматривали её тайно.

Смотрины невесты, Г.Г. Мясоедов, репродукция

Девственность или её отсутствие в общем-то волновали мало. Более того, даже наличие ребёнка иногда считалось плюсом, своего рода печатью «годен», поскольку подтверждало, что с основной функцией жены – рожать детей – невеста уж точно справится.

Зато малейшая болячка, царапинка, шрам и даже банальный насморк, не говоря уж о перенесённых переломах, становились серьёзным препятствием. В лёгких случаях семейство невесты могло отделаться увеличением приданого – дескать, если уж девка не вполне здорова, то извольте раскошелиться. В более серьёзных свадьба отменялась – невесту объявляли «бракованной».

Именно поэтому невесту буквально держали под колпаком, а ушибы и царапинки старались залечить именно до свадьбы.

Царское дело

Может показаться, что иногда перегибали палку. Но в сбережении здоровья девушек до свадьбы был ещё и другой смысл. Всегда найдутся люди, которых данный брак почему-то не устраивает. И они запросто могли организовать «порчу невесты». В ход шло всё – от колдовства и заговоров до отравлений и чисто женских хитростей.

Свидетельством тому – целая серия скандалов, которые сопровождали браки первых царей из династии Романовых.

Мария Хлопова на рисунке Николая Неврева, репродукция

Царь Михаил Фёдорович изъявил желание жениться, когда ему было 20 лет. В суженые бояре рекомендовали дочь бедных коломенских дворян Марию Хлопову. Девушка ему очень понравилась, и дело шло к венцу. Но внезапно она заболела. Конкретно – «рвало и ломало нутро и опухла была. А после была ей блевота».

Причину установили быстро: банальное и неопасное пищевое отравление. Пирожные и сладости из взбитых сливок и сметаны. Но было поздно. «Порченую» невесту и всю её родню сослали в Тобольск. И только потом выяснилось, что негодную, просроченную сметану девушке подсунули с подачи матери жениха. Её не устраивала кандидатура – на сына у мамы были свои виды.

Нечто подобное произошло и с царём Алексеем Михайловичем. Первая попытка жениться окончилась конфузом. А ведь дело зашло уже далеко – невеста, Евфимия Всеволожская, получила от царя платок и кольцо. Именно так выглядело обручение на Руси XVII века. Но внезапно, уже когда её вводили в царскую палату, чтобы официально наречь царицей, она упала в обморок. Вердикт: «Девица некрепкая, для царёвой радости не годна, подсунули её воровским умыслом». Невесте и отцу – ссылка в Тюмень. А причина снова была проста: девушку «испортили». На этот раз не сметаной. Просто слишком туго заплели косу и сильно затянули шейное ожерелье. То, что она здорова, всё-таки выяснилось. Её даже вернули из ссылки. Но было поздно – царь уже женился.

То же самое произошло и в тот раз, когда Алексей Михайлович, овдовев, собрался жениться вторично. Теперь уже монарх выбирал невесту сам. Ею стала послушница Вознесенского женского монастыря Авдотья Беляева. И всё бы было ничего. Но голландского доктора, который осматривал невесту, подкупили. И он вынес вердикт, что девушка не может быть царицей, поскольку имеет серьёзный физический изъян. Какой именно, не уточнялось. Нет, он и впрямь был: «неправильный» большой палец на ноге – слишком отставленный в сторону, следствие детской травмы.

В результате Авдотье Беляевой была дана полная отставка, и царицей стала Наталья Нарышкина, которая родила мужу мальчика, будущего Петра I. А предыдущую невесту снова сослали в Сибирь. У неё, увы, «до свадьбы не зажило».

РС: Исконно русские древние традиции выбора невесты имеют под собой глубокий философский и даже мистический смысл, который мы до конца не понимаем даже сегодня. Человек выбирает ведь не просто невесту и жену — они ОБА выбирают свою судьбу именно поэтому на протяжение столетий и тысячелетий ЭТА традиция так сохранялась и развивалась и существует в той или иной мере до сих пор. Сегодня многие относятся к этому легкомысленно … вот поэтому такой невероятно большой процент разводов и несчастных семей и брошенных детей … а тут еще и ювенальная юстиция …. нда уж

Откуда пошло выражение "до свадьбы заживет" November 7th, 2017

Родители при каждой болячке или ранке у ребенка обычно приговаривают: "до свадьбы заживет". Сегодня это глупо звучит, а на Руси свадьбу могли отменить за излишнюю худобу, шрамы или бледность невесты. Поэтому к моменту свадьбы все болячки и любая хворь должны быть залечены. А ребенок малолетний пусть хоть ноги поломает: "не переживай - главное, до свадьбы заживет!"

Особое внимание уделялось здоровью невесты, так как в средние века женщина практически непрерывно ходила беременной, рожала и вскармливала многочисленное потомство. Данные обстоятельства в совокупности с антисанитарией и отсутствием медицины неизбежно сокращали продолжительность жизни женщин , которая в средневековье была короче, чем у мужчин.

Приготовление к свадьбе шло в три этапа - сватовство, смотрины и рукобитье. Загодя девушку освобождали от тяжелой и травмоопасной работы, чтобы к смотринам она была в безупречной форме. В ходе смотрин родственницы жениха могли потребовать осмотра невесты без платья, а, чтобы это меньше смущало молодую девушку, проводили осмотр обычно под предлогом банных процедур.

В обычных крестьянских семьях девственность невесты мало кого волновала. Более того, наличие у невесты своего ребенка скорее было плюсом, так как гарантировало способность к деторождению. Наиболее важным дефектом считалась худоба. Ведь если при хорошем хозяйстве родня не смогла откормить девку, то худоба могло являться косвенным признаком болезни. За шрамы, синяки или прыщавость родня жениха могла потребовать увеличения приданого.

Чем выше был статус семьи жениха относительно социального уровня невесты, тем выше требования и к здоровью последней. Способность цариц к деторождению была принципиальной, так как отсутствие престолоприемника увеличивало вероятность смут. По этой причине здоровье царских невест часто оказывалось жертвой интриг.

Когда царю Михаилу Федоровичу исполнилось 20 лет, его мать царица-Марфа устроила смотрины невест, но сама уже выбрала для сына девушку из богатого рода Салтыковых. Однако Михаилу Федоровичу понравилась девушка из небогатой семьи Хлопова Мария. Незадолго до свадьбы Мария заболела - «рвало и ломало нутро и опухла была, а после была блевота».

Сославшись на подосланных врачей, Салтыковы убедили царя, что болезнь неизлечима, уговорили отменить свадьбу и сослать Марию в Тобольск. Ссылка была обоснована необходимостью скрыть Марию от глаз простого народа, которому она уже была представлена в статусе царской невесты.

Вторая попытка женитьбы для Михаила Федоровича также закончилась неудачей - Долгорукова Мария заболела на следующий день после свадьбы и через несколько недель умерла. Летописцы не исключают, что оба случая - следствие отравления с целью срыва неугодной для Салтыковых и матери царя свадьбы.

В итоге Михаил Федорович женился на Евдокии Стрешневой - дочери мелкого помещика, что вновь не устраивало мать. Учитывая опыт предыдущих неудач, на этот раз невесту поселили в царские палаты и объявили царицей всего за 3 дня до венчания. Лишь на следующий день царь приказал пустить гостей, но даров и угощений не принимал.

Евдокия родила царю сына Алексея - второго царя династии Романовых. Но и собственная свадьба Алексея Михайловича также была расстроена по состоянию здоровья невесты. Из 200 претенденток для смотрин 18-летнему царю было отобрано 6 девушек.

Алексею понравилась Евфимия Всеволожская, которой настолько сильно перетянули головной убор, что во время официального представления перед царем та упала в обморок . Воспитатель царя боярин Борис Морозов поспешил распространить слух, якобы невеста больна падучей болезнью (эпилепсия). В результате Евфимию с родителями сослали в Тюмень.

Затем воспитатель позаботился о знакомстве царя с дочерью придворного Ильи Милославского, который принадлежал к сторонникам Морозова. В итоге Алексей Михайлович женился на Марие Милославской.

Более того, через десять дней после царской свадьбы, Морозов сам женился на второй дочери Милославского, таким образом связав себя с царем родственными узами. Учитывая данные обстоятельства, летописцы справедливо подозревают Морозова в организации срыва свадьбы царя с Всеволожской.

Нарожав царю 13 детей Мария Милославская умерла после 13-х родов от родильной лихорадки - послеродовое заражение крови в средние века являлось основной причиной смерти у женщин репродуктивного возраста. Вновь были организованы смотрины невест, на которых царю понравилась Авдотья Беляева. Морозов к тому времени умер, но Милославские не упускали возможность расстроить женитьбу царя для сохранения своего влияния при дворе. Ведь у царя еще оставались дети от Марии Милославской, которые могли претендовать на престол. Специально вызванный голландский врач во время осмотра невесты обнаружил оттопыренный палец на ноге, что послужило основанием для отмены свадьбы и ссылки Авдотьи в Сибирь. А Алексей Михайлович вскоре женился на Наталье Нарышкиной - будущей матери Петра I.

"До свадьбы заживет" - говорила мне в детстве бабушка и я представлял себе долгие годы, которых с лихвой хватит для заживления любых болячек. Однако есть такие болячки, которые не проходят ни к свадьбе ни много позже ее. Сейчас готовлю статью про угревую сыпь, которая у некоторых людей сохраняется после завершения полового созревания и трудно поддается лечению. Чтобы не пропустить обновления - ! А если у вас нет аккаунта в ЖЖ, подписывайтесь на обновления в

Устойчивую фразу «до свадьбы заживёт!» слышал, наверное, каждый. Ею ободряют упавшего ребёнка родители. Приятели, желая поддержать, говорят так приболевшему товарищу. Но что именно должно зажить и почему именно до свадьбы остаётся загадкой.

Ритуально-бытовая версия

Культурологи видят в утверждении «до свадьбы заживёт» символическое пожелание заклинательного типа. Это роднит фразу с выражением «будь здоров», которое использовали как заговор против злых духов.

Считалось, что акцентировать много внимания на ушибы и ссадины нельзя, потому что это могло усугубить состояние пострадавшего.

Современные научные данные подтверждают народную мудрость: у ипохондриков (людей, которые склонны из-за невроза искать у себя разные болезни и преувеличивать собственные страдания) хронические и психосоматические заболевания проявляются чаще, чем у других.

Историческо-гендерная версия

Историки склонны полагать, что фраза «до свадьбы заживёт» была первоначально обращена к девушкам. Связано это с трудоёмким процессом смотрин невесты на Руси. Смотрины – один из древнейших традиционных обрядов, проистекающий из языческих славянских представлений о годности девушки к деторождению.

Нельзя сбрасывать со счетов и социально-экономические факторы. Смотрины были решающим событием в жизни девушки – от удачного брака зависела её жизнь и благополучие будущих детей.

Осматривали будущую невесту сваха, свекровь и повитуха. Главная цель смотрин – определить, способна ли девушка выносить детей. Но препятствием к свадьбе могла быть даже царапина, поэтому невесту до смотрин освобождали от всех видов работ.

Даже насморк невесты мог увеличить количество приданного (девка-то больная, такую брать можно только с имуществом), поэтому родственники запрещали девушке выходить за околицу дома.

Среди знати была распространена так называемая «порча невесты» - когда люди, не желающие брака государя с той или иной дворянкой, отравляли или калечили девушку. В истории есть случаи, когда будущую царицу «портили» и свадьба отменялась.

Мария Хлопкова была отравлена «доброжелателями» и не смогла выйти замуж за Михаила Фёдоровича Романова. Позже была сослана в Тобольск вместе семьёй. Применялись самые грязные методы: подкуп врачей, отравленная пища, туго завязанные волосы – всё для того, чтобы расстроить будущий брак.

Народно-эротическая теория

Удивительно, но в деревнях Восточной России (Смоленская область) фразу «до свадьбы заживёт» старшее поколение не произносит и считает чем-то неприличным.

Есть мнение, что подобную фразу произносили молодые парни деревенским девушкам, склоняя их к плотским утехам. Девушки, по наивности верили, что всё, что повреждено после ночи на сеновале, до свадьбы заживёт.

Этнографических и лингвистических исследований, подтверждающих эту версию немного, однако именно она является наиболее популярной.