Портрет маргариты нарышкиной кто написал. Прекрасные дамы

На экраны вышло псевдоисторическое фэнтези «Дуэлянт» режиссера Алексея Мизгирева

Что делать, если на дворе середина XIX века, вы застрелили обидчика своей матери прямо на улице, вас за это прогнали сквозь строй, лишили дворянского звания и отправили служить солдатом на Алеутские острова? Конечно же, мстить! Выжить, вернуться и вызвать виновника ваших несчастий на дуэль! Ан, нет, не тут-то было. Он - дворянин, а вы - уже нет. Значит, сколько ни вызывай, на дуэль он не пойдет - дуэльный кодекс не велит-с: дворянин может драться только с себе равным!

Ох уж этот дуэльный кодекс - его суровые заморочки прописаны на экране перед началом фильма: отказаться от дуэли нельзя, не можешь драться - перенеси дуэль, или пришли кого-то вместо себя. Кстати, прекрасная идея, которой многие герои фильма активно пользуются. И вообще, судя фильму, Петербург 1860 года просто помешан на дуэлях. Чего только люди не вытворяют: стреляются лоб в лоб, через ширму, и даже одним пистолетом на двоих - нечто вроде русской рулетки. И у всех на уме одни дуэли. Попробуй сказать в приличном обществе, что ты дуэли не любишь - сразу загремишь на Алеуты, как это случилось с главным героем фильма по фамилии Колычев (актер Петр Федоров).

Но вернемся в настоящее. Москва, сентябрь 2016 года. Все хвалят фильм «Дуэлянт» - и попробуйте сказать, что вы его не любите. Но, рискуя получить вызов на дуэль от режиссера Мизгирева, все же выскажу собственное мнение - фильм, несмотря на интригующий сюжет и усилия его создателей, оказался большой развесистой клюквой.

Режиссер А. Мизгирев уже завоевал, по крайней мере в кругу любителей кино, определенную репутацию своими авторскими фильмами «Кремень», «Конвой» и «Бубен, барабан» - серьезными историями, герои которых оказываются перед непростым выбором. Схожий сюжет прослеживается и в «Дуэлянте», но в слабом сценарии, шаблонных характерах и пустых диалогах не узнать режиссера, на счету которого три достойных фильма. Добротное зрительское кино не получилось.

Но пойдем по порядку.

Петербург «Дуэлянта» на редкость мрачен, грязен и дождлив, его благородный каменный облик изгажен деревянными сооружениями непонятного назначения (напоминают декорации из фильма «Трудно быть богом»). Дождь в фильме не моросит, но льет потоками. Персонажи -дуэлянты и прочая публика или, точнее, бессловесная массовка, изображающая придворных, - собираются исключительно в мрачных, скудно освещенных помещениях, с рядами бокалов на столах, напоминающих фуршет перед премьерой.

Герои фильма так часто приставляют пистолеты к виску и произносят слова «кровь», «честь» и «дворянин», что где-то с середины картина уже начинает напоминать дурную пародию. С пафосом, от которого зрителя коробит, то один то другой герой вещает с экрана: «…Сумасшедший, но дворянин. Я всегда вижу эту кровь», или: «Вы дворянин - не отступитесь. Только в вас есть такая сила». Откуда эта пошлая патетика, спросите вы? Да просто-напросто от элементарного незнания эпохи. А жаль - роскошный бюджет фильма вполне потянул бы приглашение талантливых сценаристов и консультантов-историков.

В фильме есть два антагониста - несправедливо осужденный экс-дворянин Колычев, вернувшийся от алеутов под чужой фамилией, и злодей граф Беклемишев в исполнении актера Машкова, похожего в фильме на стареющего Пушкина в возрасте лет эдак пятидесяти.

К слову сказать, Беклемишевы - известная дворянская фамилия, давшая России нескольких ученых, а Кремлю - название одной из башен (Беклемишевская). Чем математик Беклемишев (автор известного учебника «Курс аналитической геометрии и линейной алгебры») провинился перед режиссером - непонятно (может, двойка в детстве по алгебре?). Ну, ладно, хотя бы герой Петра Федорова носит фамилию святого митрополита Филиппа (Колычева), который погиб, обличая Ивана Грозного - помните, в фильме «Царь» его играл Олег Янковский…

В чем же виноват бедняга Колычев? Да просто в том, что за обеденным столом признался Беклемишеву: не любит дуэли. Казалось бы - и что такого? О, нет - в ответ он слышит в свой адрес от злодея: «Какая же шлюха родила такое!» - «Такая свинья, как вы, недостойна пули, вас надобно бить палками!» - не теряется Колычев.

Заметь, читатель, как жестко умеют опустить друг друга наши дворяне! Тут уже реально пахнет дуэлью. Но вместо дуэли Беклемишев посылает некоего Востроносова к матери героя. Востроносов по заданию шефа надругался над матерью (надо понимать, изнасиловал?), за что был Колычевым застрелен - ну а дальше вы знаете: Колычева ждут шпицрутены, Алеуты и прочее - и весь фильм он будет таскать на груди - не иконку, нет! - дагерротип матери, выбросившейся из окна.

Вот такой вот сюжетец, напоминающий нравы на зоне. Кстати, штучки в тюремном стиле то и дело проскакивают в фильме - например, «благородный» дворянин Колычев, чтобы узнать, кто заказчик дуэлей, рвет зубы агенту-немцу (Мартин Вуттке). Чтобы спровоцировать молодого князя Тучкова (Павел Табаков) во время игры в карты ему вдруг предъявляют огромный несуществующий долг - ну прям как наркотики в наши дни подбрасывают.

Да и разговоры дворянские не получается у актеров вести - фразы типа «дворянская честь восстановлена!» возвещаются с интонацией школьника на детском утреннике. Зато как естественно, как убедительно слетают с благородных уст реплики, вроде: «Смотри, сука, в пол! Отрежу нос - будешь, как свинья, через две дырки дышать!» или «Пес, ты хвостом утрешься - дворянин не примет вызова от собаки!». Как говорится, видна школа!

Женских образов в фильме всего два - и они, в общем-то, никакие. Толком непонятно, для чего участвуют в фильме княжна Марфа Тучкова (актриса Юлия Хлынина) и так и не названная по имени Великая Княгиня (немецкая актриса Франциска Петри). На редкость примитивны любовные диалоги: «Денег я никогда не искал - только любви». «Скажи мне правду. - Правду я тебе не скажу». «Я ненавижу вас. - Я знаю. - Нет, вы не знаете». После этих трогательных признаний между героями следует сцена секса, во время которой благородная княжна сидит с раздвинутыми ногами и голой грудью в карете без занавесок.

Что ж, подведем итоги.

Один кинокритик, разливаясь о фильме соловьем, выразился так: «…Мизгирев по собственной воле вышел из гетто камерного «артхауса», решив вдохнуть полной грудью воздух большого бюджета…».

Что ж, стрелять - так уж стрелять, как сказал бы дуэлянт. Если уж выходить из гетто вдыхать воздух большого бюджета, то первым дорогостоящим выстрелом желательно попасть в точку. К сожалению, первый выстрел создателей «Дуэлянта» оказался холостым. Впрочем, в артхаусное гетто режиссер вряд ли уже вернется - огонь, вода, медные трубы, а главное деньги большого кино, даже слабого по содержанию, гораздо заманчивее.

Листая страницы истории земли домодедовской постоянно встречаешь представителей фамилий из знаменитых русских родов, познаешь их родственные связи, их судьбы и их высокие гражданские поступки и героические подвиги на благо России. Судьбы многих из них удивительны, а некоторых из них — трагичны. Когда изучаешь их жизненные биографии, перед глазами возникают исполинские фигуры.

Это герои Бородинского сражения, это декабристы 1825 года, это великие русские молитвенники и молитвенницы из святых православных обителей русской земли прошедших времен.

В древности на землях Погоста Архангела Михаила, что на реке Рожайя возникло небольшое сельцо Архангельское, которое будет принадлежать Андрею Одинцу и получит название Одинцово-Архангельское.

В начале семнадцатого века село Одинцово-Архангельское станет вотчиной Ивана Юрьевича Тургенева, прямого предка русского писателя И.С. Тургенева. И.Ю. Тургенев на земле Погоста Архангела Михаила построил каменную церковь во имя Михаила Архангела вместо снесенной деревянной.

В 1662 году И.Ю. Тургенев скончался, и по духовному завещанию село Одинцово-Архангельское с 6 ноября того же года будет принадлежать его жене вдове Марфе. На той же речке Рожайе И.Ю. Тургеневу принадлежало сельцо Борево, которое с 1722 года перейдет к Донскому монастырю. С того года сельцо Борево станет называться Борево-Тургенево, а в конце девятнадцатого века — деревней Тургенево.

С конца восемнадцатого века селом Одинцово-Архангельское станет владеть подполковник Михаил Петрович Нарышкин.

У М.П. Нарышкина от брака с княжной Варварой Алексеевной Волконской родилась 2 января 1781 года дочь Маргарита, которая будет супругой будущего героя Бородинского сражения генерала Александра Алексеевича Тучкова (Тучкова 4).

А в 1798 году 4 февраля у М.П. Нарышкина родился сын Михаил, будущий декабрист, у которого супругой будет единственная дочь героя Отечественной войны 1812 года Петра Петровича Коновницына графиня Елизавета Петровна.

Жизнь и судьбы сестры и брата Нарышкиных: Маргариты Михайловны (1781- " 1852) и Михаила Михайловича (1798 — 1863) — связанные с домодедовской землей, интересны и поучительны.

М.М. Нарышкина в шестнадцать лет вышла замуж за П.М. Ласунского. Этот брак был неудачен; так как репутация Ласунского была известна, брак был легко расторгнут.

В 1806 году Маргарита Михайловна Нарышкина вторично вышла замуж за полковника Александра Алексеевича Тучкова, двадцативосьмилетнего офицера-красавца с тонкими чертами лица, с большими мудрыми и добрыми глазами. Состоялась большая любовь — Маргарита Михайловна была прекрасна собой, и, несмотря на встреченную ею полную взаимность, она долго не могла получить согласия родителей, напуганных неудачею ее первого выбора.

А.А. Тучков родился в Киеве в 1777 году, был младший из пяти братьев Тучковых. Он отличался репутацией способного и деятельного офицера.

С 1802 года Тучков путешествовал по Европе, в мае 1804 года присутствовал в Париже, когда на заседании Трибуната первый консул Бонапарт был провозглашен, императором Франции. В декабре 1804 года А.А. Тучков вернулся в Россию: служил, по особым поручениям при генерале Беклешове, а в 1805 году был переведен в Муромский пехотный полк, который участвовал в походе в корпусе Беннигсена и, дойдя до Силезии, получив известие об Аустерлицком сражении, вернулся обратно.

В кампании 1806 года в сражении при Голымине А.А. Тучков получил боевое крещение, за что был награжден орденом Георгия 4-го класса и был назначен шефом" . Ревельского пехотного полка.

Годы 1806-1812 для М.М. Нарышкиной были счастливыми годами замужества и семейного благополучия. Не страшась трудностей, Маргарита Михайловна последовала за мужем в Шведский поход, разделяя с ним все невзгоды военной жизни, разъезжая верхом на коне в качестве денщика.

В войну 1807 года Тучков, находясь с полком в авангарде генерала Бороздина, участвовал в битве при Гейльсберге и в Фридландском сражении, где с тремя полкам, держался в течение трех часов против вчетверо сильнейшего неприятеля. За эту битву А.А. Тучков был награжден орденом Св. Владимира 3-й степени. В 1808 году Тучков со своим Ревельским полком был переведен в корпус Барклая-де-Толли, в Финляндию, где участвовал в сражении при Иденсальми, занятии городов Рандасальми и Куопио. За отличие в боях А.А. Тучков был произведен в генерал-майоры, чин генерала он получил в тридцать один год. Во главе Ревельского полка А.А. Тучков был переведен в корпус графа Шувалова, участвовал при взятии Торнео и отличился в деле при Шелефте, за что был награжден орденом Анны 2-й степени.

Маргарита Михайловна постоянно сопровождала своего супруга Александра Алексеевича во всех его боевых походах и сражениях. В 1810 году генерал А.А. Тучков был назначен командиром 1-й бригады знаменитой 3-й пехотной дивизии Коновницына.

M,М. Тучкова, став матерью с рождением сына Николая в 1811 году, проводит на войну с Наполеоном своего супруга А.А. Тучкова до Смоленска, а сама вернется к родителям в Москву, в собственный дом на Пречистенском бульваре.

В мае 1812 года в Вильне был назначен смотр полков дивизии Коновницына, где бригада Тучкова была в блестящем виде.

Бригада Тучкова принимала участие в бою при Какувячине, близ Витебска; защищала Малаховские ворота в Смоленске 5 августа 1812 года.

Из пяти братьев Тучковых в Отечественную войну 1812 года участвовали четверо:
1. Николай Алексеевич Тучков (1765-1812) — старший из братьев, генерал-лейтенант (Тучков 1), пал в Бородинском сражении.
2. Сергей Алексеевич Тучков, (1767-1839) — генерал-майор, командир пехотной дивизии (Тучков 2)
3. Павел Алексеевич Тучков (1775-1858) — четвертый из братьев, генерал-майор (Тучков 3). В Бородинском сражении командовал 3-м пехотным корпусом.
4. Александр Алексеевич Тучков (1777 — 1812) — младший из братьев, генерал-майор (Тучков 4) — муж Маргариты Михайловны Нарышкиной.

Тучков А.А. командовал в Отечественную войну 1812 года бригадой, входившей в состав 3-го пехотного корпуса, командующим которого был его родной брат П.А. Тучков.

В Бородинском сражении А.А. Тучков, являясь командиром Ревельского полка, находился среди героических защитников Семёновских (Багратионовских) флешей. Во время одной из атак французов, когда неприятель захватывал Семеновские флеши, генерал А.А. Тучков, взяв полковое знамя, кинулся вперед, увлекая за собой солдат в штыковую атаку под свинцовым дождем вражеской картечи. Летевший снаряд насмерть поразил героя и разорвал его на мелкие части...

Престарелая мать героев Тучковых, погибших на Бородинском поле, узнав о смерти своих сыновей, в тот же день ослепла. Такова была тяжесть ее горя.

Участник Отечественной войны поэт Федор Глинка, хорошо знавший генерала Александра Алексеевича Тучкова, передавая образ отважного генерала, писал так: «B этих чертах, особливо на устах и в глазах, есть душа! По этим чертам можно догадаться, что человек, которому они принадлежат, имеет сердце, имеет воображение, Умеет и в военном мундире мечтать и задумываться».

1 сентября 1812 года Маргарита Михайловна Тучкова узнает о смерти своего мужа-генерала А.А. Тучкова, убитого на Бородинском поле, и, оправившись от первого нервного удара, выезжает на Бородинское поле. После долгого ночного поиска Маргарита Михайловна среди убитых своего мужа не нашла.

Продав все свои драгоценности и бриллианты, Маргарита Михайловна решила увековечить место гибели мужа — генерала А.А. Тучкова (Тучкова 4) — сооружением небольшой каменной четырехугольной церкви на месте стоявшей батареи, где был убит ее муж. За постройкой церкви М.М. Тучкова наблюдала, проживая вместе с маленьким сыном Николаем и его француженкой-гувернанткой в небольшой сторожке.

1820 году церковь Спаса Нерукотворного была построена — как память генералу Александру Алексеевичу Тучкову.

Последующие годы Маргарита Михайловна посвятила воспитанию сына, переехав жить в Петербург, где сын Николай учился в Пажеском корпусе. Николай Александрович Тучков был записан царем Александром 1 в пажи. В 1826 году Маргарита Михаиловна пережила еще жизненный удар — в пятнадцатилетнем возрасте умер ее сын Николай.

Ссылка брата М.М. Нарышкина, участника восстания декабристов 1825 года, и неожиданная кончина сына Николая, совсем молодого юноши, окончательно сразили Маргариту Михайловну. Похоронив сына в построенной ею Спасской церкви, Маргарита Михайловна навсегда переселилась в свою сторожку на Бородинское поле.

Вот что писала М.М. Тучкова своей подруге из Бородина: «День походит на день: утреня, обедня, потом чай, немного чтения, обед, вечерня, незначущее рукоделье, а после краткой молитвы — ночь, вот вся жизнь. Скучно жить, страшно умереть. Милосердие Господне, Его любовь — вот мое упование, тем и кончу!»

Веруя в Бога и в Промысел Божий, Маргарита Михайловна Тучкова в своей многострадальной жизни, неся безропотно свой крест, искала утешение в помощи бедным и несчастным в земной жизни людям, лечила больных и привлекала желающих разделить с ней труды на пользу ближних.

М.М. Тучкова испросила у императора Николая I утверждение Спасо-Бородинской общины, на строительство которой пожертвовала доходы со своих имений и свою пенсию. М.М. Тучкова, имея энергичный характер и своими трудами и примером являясь главою общежития, по предложению митрополита Филарета приняла малое пострижение с именем Мелании. В 1838 году ее община была преобразована в Спасj-Бородинский монастырь.

По просьбе императора Николая I М.М. Тучкова присутствовала 26 августа 1839 года на открытии памятника на Бородинском поле и его освящении.

На царя Николая I сильное впечатление произвела М.М. Тучкова, вынесшая много страданий и опередившая императора в увековечении памяти русских героев, павших на Бородинском поле.

Император Николай I даровал Тучковой М.М. прощение ее брата, декабриста М.М. Нарышкина, и в 1840 году вызвал ее в Петербург, чтобы быть восприемницею супруги наследника, позднее императрицы Марии Александровны. С тех пор М.М:. Тучкова вела переписку с императрицей Марией Александровной до самой своей кончины.

В 1840 году, 28 июня, М.М. Тучкова была посвящена в Петербурге в сан игумении. Она была боготворима и в своей обители, и в других монастырях благодаря своей неутомимой деятельности настоятельницы. Она отличалась, несмотря на свою вспыльчивость, отзывчивостью, добротой и смирением. Но под своей камилавкой и монашеской мантией она оставалась светской женщиной и при редких появлениях ее, в свете пленяла всех своей блестящей речью и изяществом приемов. Маргарита Михайловна Тучкова прожила долгую жизнь, скончалась 29 апреля 1852 года и была погребена в Спасском храме монастыря.

Брат М.М. Тучковой Михаил Михайлович Нарышкин родился семнадцатью годами позже сестры — 4 февраля 1798 года. Его отец по случаю рождения сына, дав ему, имя Михаил, в селе Одинцово-Архангельское снес старую постройку И.Ю. Тургенева — церковь Михаила Архангела — и к 1800 году воздвиг новую кирпичную во имя Архангела Михаила, существующую поныне.

В 1823 году М.М. Нарышкин женился на графине Елизавете Петровне Коновницыной, дочери героя Отечественной войны 1812 года графа П.П. Коновницына (1764-1822). Елизавета Петровна Коновницына родилась 1 апреля 1801 года — старшая из детей и единственная дочь у отца. Мать Елизаветы Петровны — Анна Ивановна, урожденная Римская-Корсакова — была из знаменитого русского рода.

Михаил Михайлович Нарышкин, полковник Тарутинского полка, в 1818 году стал членом «Союза благоденствия», а затем членом Северного общества, был участником переговоров Северного и Южного обществ «О принятии целию введения республиканского правления» и являлся участником подготовки восстания в Москве в декабре 1825 года.

В детские годы М.М. Нарышкин в зимнее время жил до 1815 года в московском городском доме, построенном в конце ХVШ века архитектором М.Ф. Казаковым для Варвары Алексеевны Нарышкиной, урожденной Волконской, на Пречистенском бульваре (ныне дом № 10 на Гоголевском бульваре); а в летнее время — в загородном доме в селе Одинцово-Архангельское.

В доме на Пречистенском бульваре М.М. Нарышкин бывал затем в первой половине 1820-х годов, где собирались члены «Союза благоденствия», В состав тайного общества входили и братья Коновницыны.

M,М. Нарышкин был признан виновным «в знании об умысле на цареубийство и в участии в умысле бунта» и сослан на каторжные работы в Сибирь, где отбывал их в Нерчинских рудниках.

Современники отмечали, что в дни декабрьского восстания «почти ежедневно собирались у М.М. Нарышкина, у которого сосредоточивались все доходящие до Москвы слухи и известия из Петербурга».

Дом Нарышкиных на Пречистенском бульваре в 1830 году был куплен удельным ведомством и в 1835 году перестроен. С давних времен существовали дружеские связи между родами Тургеневых и Нарышкиных. Усадьбой в Одинцово-Архангельское владели до Нарышкиных Тургеневы, и не случайно в доме на Пречистенском бульваре по приезде в Москву останавливался великий русский писатель И.С. Тургенев.

Елизавета Петровна Нарышкина, лишившись единственного ребенка — дочери, умершей в 1826 году, решила следовать за мужем в Сибирь. Мать Е.П. Нарышкиной графиня А.И. Коновницына — энергичная женщина, добилась разрешения государя на отъезд своей дочери к мужу в Читу. Прибыв в Читу в мае 1827 года, Елизавета Петровна, увидев своего мужа в оковах, упала в обморок. Графине нелегко было переносить лишения ссылки. Она была по природе нервной, хрупкой, болезненной. Михаил Михайлович, человек в высшей степени симпатичный, мягкий, добрый, трогательно ухаживал за своей болезненной супругой.

Живя в Петровском заводе, Елизавета Петровна серьезно заболела «простудной горячкой» и только благодаря заботам мужа и известного доктора Вольфа поправилась. Ее тяготила и угнетала однообразная жизнь в Чите, и из-за необщительного характера она чувствовала себя особенно одинокой. Она трудно сближалась с людьми и благоговела только перед глубоко религиозной Н.Д. Фонвизиной.
В 1833 году М.М. Нарышкин был освобожден от каторги и переехал жить с женой в Курган, где более мягкий климат благотворно действовал на здоровье Елизаветы Петровны. В Кургане Нарышкины более удобно устроились, обзавелись обстановкой, имели дворовых людей, М.М. Нарышкин занялся улучшением породы сибирских лошадей.

Василий Андреевич Жуковский, побывав в Кургане и увидев Е.П. Нарышкину, писал императрице Александре Федоровне: «В Кургане я видел Нарышкину: она глубоко меня тронула своей тихостью и благородной простотой в несчастии. Но она больна и, можно сказать, тает от горя по матери, которую хотя раз еще в жизни желала бы видеть»

Полковник М.М. Нарышкин был определен в том же 1833 году рядовым на Кавказ.Елизавета Петровна заехала в Москву, навестила мать и братьев (их у нее было четверо) и затем отправилась на Кавказ, в крепость «Прочный окоп».

На Кавказе жизнь Нарышкиных стала более содержательной и живой. Нарышкины получали книги, журналы, и в доме у них собиралось общество. Елизавета Петровна среди новых друзей часто пела, но, когда муж уходил в экспедицию против горцев, переживала и беспокоилась. Детей у Нарышкиных больше не было, но еще в Чите в 1830 году Елизавета Петровна взяла на воспитание маленькую девочку Улья.ну Чупятову.

После помилования Нарышкины поселились в Москве, где жили Коновницыны.

Ни у Маргариты Михайловны, ни у Михаила Михайловича Нарышкиных потомков не осталось. Такова их судьба.

Дочь героя Отечественной войны 1812 года генерала П.П. Коновницына Елизавета Петровна Нарышкина прожила вдовой еще несколько лет — она умерла 11 декабря 1867 года и похоронена в Москве рядом с мужем на кладбище Донского монастыря

По словам князя Е.П. Оболенского, М. М. Нарышкин в жене «нашел ту полноту сочувствия, которая в жизни выражается полной гармонией и стремлений, и целей жизненных, и надежд, и желаний; в этом сердечном союзе протекли многие годы, везде они были вместе, и везде их сердечная жизнь выражается в любви чистой, отражаемой во всем строе жизни».

М.Н. Волконская, знавшая по каторге Е.П. Нарышкину, писала о ней так: «Маленькая, очень полная, несколько аффектированная, она была в сущности вполне достойная женщина; надо было привыкнуть к ее гордому виду, и тогда нельзя было ее не полюбить».

А Францева о Нарышкиной Е.П отозвалась так: «...была некрасива, но удивтельно умное выражение лица заставляло не замечать этого: ум у нее был острый, игривый, восторженный, она все подметит и ничего не пропустит без замечания, с ней, было всегда весело и приятно».

Такова была дочь Петра Петровича Коновницына — генерала от инфантерии, героя Бородинского сражения, заменившего тяжелораненого П.И. Багратиона, дежурного генерала при М.И. Кутузове, одного из самых деятельных его помощников. Но на военном Совете в Филях П.П. Коновницын проголосовал против отступления, имея высокие патриотические и нравственные качества, которые передал своим детям - сыновьям и дочери. Его старший сын состоял членом Северного общества декабристов, был разжалован в солдаты и сослан в дальний гарнизон, а потом на Кавказ.

Село Одинцово-Архангельское, возникшее на землях Погоста Архангела Михаила, оставалось многие годы загородной вотчиной Нарышкиных. Здесь провели свои детские годы в летнее время Маргарита Михайловна и Михаил Михайлович.

С высоких берегов Рожайи слышали они журчание вод реки, шум зеленых дубрав и многоголосое пение птиц, а по воскресеньям и праздничным дням присутствовали на литургиях в храме Михаила Архангела.

Храм Михаила Архангела, построенный М.П. Нарышкиным в 1798-1800 годах на месте старого снесенного храма постройки И.Ю. Тургенева, существует до наших " дней. С 1992 года в церкви Михаила Архангела возобновились богослужения (территория резиденции Президента РФ, доступ ограничен - прим. Админа).

Краевед Николай Чулков. Из цикла "История края в лицах".

12 мая отмечается Всемирный день сестры милосердия. Почему именно 12 мая? В этот день родилась англичанка Флоренс Найтингейл, которую принято считать первой сестрой милосердия, оказывавшей помощь раненым соотечественникам во время Крымской войны в 1855 году. Ради исторической справедливости обязаны уточнить: в России сестры милосердия появились гораздо раньше. И первая из них по праву - Маргарита Тучкова…
Маргарита Михайловна Тучкова родилась 2 января 1781 г. в семье знатных родителей. Ее отец Михаил Петрович Нарышкин происходил из рода Нарышкиных, к которому принадлежала мать Петра I. Родители Маргариты были обеспеченными людьми и смогли дать дочери хорошее образование. В это время в великосветских гостиных блистал некий Ласунский. Его мать дружила с Нарышкиными и вскоре сумела убедить родителей Маргариты, что только ее сын сможет обеспечить их дочери достойную жизнь. Понятия самой Маргариты о браке были еще очень неопределенными (ей было 16), а Ласунский был так привлекателен...
Однако после свадьбы все изменилось. Маргарита стала женой развратного циника и лжеца, который видел в ней только богатую наследницу. Нисколько не смущаясь он продолжал вести разгульную жизнь, а Маргарита не отваживалась рассказать родителям правду. В это же время она встретила и полюбила молодого офицера Ревельского полка Александра Алексеевича Тучкова. Похождения ее мужа не могли долго оставаться неизвестными родителям Маргариты. Все открылось, и родители ужаснувшись, стали хлопотать перед царем и Синодом о разводе. Это было сложной процедурой, поскольку в России того времени эти такие вопросы решались на самом высоком уровне. В итоге разрешение было получено.
Вскоре после развода Тучков попросил руки Маргариты у ее родителей, но те, боясь снова ошибиться, ответили отказом.
Дочь Нарышкиных отреагировала согласно своему эмоциональному впечатлительному характеру: свалилась в горячке. Их разлучили не только родительская воля, но и отъезд Александра за границу. В голову приходило то, что приходит всем на свете женщинам. Ну, нужна ли она ему, разведенная, измученная незадавшейся жизнью, не первой по тем временам молодости?
Но однажды Маргарите передали небольшой конверт. Легко представить себе, как непослушные пальцы рвали плотную бумагу. На голубом листке оказались стихи, написанные по-французски, каждая строфа заканчивалась словами: «Кто владеет моим сердцем? Прекрасная Маргарита!»
Но... прошло еще целых четыре года, прежде чем они поженились. Маргарите было 25 лет, Александру – 29: весенним погожим днем 1806 года в Москве, в храме на Пречистенке, состоялось венчание красавицы Маргариты Нарышкиной и самого молодого генерала России Александра Тучкова.

Портрет М.М. Нарышкиной:

Портрет А.А. Тучкова. Дж. Доу, с оригинала А. Варнека, 1813 г.:

Когда молодые выходили из церкви, к невесте в ноги неожиданно бросился нищий в ужасных лохмотьях и закричал пронзительным голосом, леденящим душу: «Мать Мария, возьми свой посох!» На мгновение все оцепенели. Испуганная девушка машинально взяла из рук старика сучковатую палку, и свадебная процессия двинулась дальше.
Тогда бедная Маргарита не знала, что в этот миг из рук юродивого она приняла свою удивительную и жестокую судьбу…

Дама в солдатской шинели

О странном происшествии с нищим скоро все забыли. И лишь Маргарита зачем-то сохранила свой самый необычный свадебный подарок - сучковатую дубовую палку. Ее, вместе с прочим багажом молодая чета увезла в свое тульское имение сразу после венчания.
Но тихое семейное счастье Тучковых продлилось лишь год: весной 1807 года Наполеон вторгся в Пруссию, и Александру Тучкову было приказано спешно явиться в месторасположение своего полка. Он очень удивился, что молодая жена не вышла его провожать. «Может, оно и к лучшему, - подумал Тучков, садясь в карету, - долгие проводы - лишние слезы».
В тот момент он не обратил никакого внимания на худенького юношу в солдатской шинели, примостившегося рядом с кучером на козлах экипажа. И лишь на ближайшем постоялом дворе он с удивлением обнаружил в юноше… свою любимую Маргариту!
Так Маргарита Михайловна начала сопровождать мужа в военных походах (что в недалеком будущем повторит знаменитая «кавалерист-девица» Надежда Дурова) и стала настоящим подарком судьбы для всех солдат: она была им и за повара, и за лекаря. Никто никогда не слышал от нее жалоб и упреков, хотя походная жизнь для изнеженной столичной барышни, привыкшей к душистому мылу, тонкому белью и мягкой постели, была крайне тяжела. В ее гардеробе был только старый мужской мундир, пропахший костром, да грубые солдатские штаны. Ее волосы быстро выгорели на солнце, а лицо обветрилось. Она мужественно перенесла и знаменитый переход русской армии через замерзший Ботнический пролив.
«Переход был наитруднейшим, - вспоминал после Барклай-де-Толли, - солдаты шли по глубокому снегу, часто выше колен. Понесенные трудности одному лишь русскому преодолеть только можно».
Но Маргарита была счастлива - ведь она находилась рядом с любимым и ежедневно спасала жизнь десяткам раненых. Быстро обучившись в дороге искусству сестры милосердия, Маргарита Михайловна ловко зашивала солдатам рваные раны, накладывала повязки. Она чистила картошку, варила на костре нехитрую похлебку, а по вечерам с удовольствием ухаживала за лошадьми.
В 1811 году, после рождения наследника Николая, муж уговорил Маргариту вернуться домой и посвятить себя воспитанию сына.

Вещий сон предсказал смерть

Прошло время. Однажды, заснув рядом с кроваткой маленького Николеньки, Маргарита увидела кошмарный сон: как будто она бродит по незнакомому городу, на стенах которого то и дело мелькает кровавая надпись на французском языке - «Бородино». А потом, будто бы, к ней в спальню заходят отец с братом и протягивают ей Николеньку со словами: «Мужайся, родная, твой муж пал со шпагой в руках на полях Бородина. Вот все, что теперь у тебя осталось от него…».
В ужасе проснувшись, Маргарита побежала к мужу и умоляла его никогда не ездить в загадочное Бородино. Не найдя на карте названия этого небольшого населенного пункта Александр Тучков поспешил успокоить жену: «Забудь, милая, куда ночь - туда и сон!»
Спустя два с половиной месяца, 26 августа 1812 года, в сражении под Бородино, генерал Тучков был убит прямым попаданием пушечного ядра.
Узнав о судьбе своих сыновей - Николай смертельно ранен, Павел попал в плен, Александр убит - матушка их, Елена Яковлевна, без крика и слез опустилась на колени, сказала: «Твоя, Господи, воля...» Потом попросила поднять ее: глаза больше не видели. Отыскали лучшего лекаря. Но она сказала: «Не надо. Мне не на кого больше смотреть...»
Женщины старой России... Много ли мы знаем о них? И почему так редко задаемся простым вопросом: а откуда они взялись - блистательная череда героев 1812 года, декабристы, люди искусства, писатели и поэты, первооткрыватели науки, отважные земле- и морепроходцы, государственные деятели - все те, кому Россия обязана своей славой сильного и могучего государства? Почему забываем мы, что все они - дети своих матерей, взращенные их любовью, наученные их словом и примером?
Маргарита долго искала тело своего мужа среди сотен изувеченных трупов, разбросанных по Бородинскому полю. Не найдя ничего, кроме фамильного перстня с рубином, она решила построить на поле храм в память о своем муже и всех, кто сложил свою голову в этом сражении. Для этого Маргарита Тучкова продала все свои драгоценности, заложила имение в Туле, и к 1820 году Спасская церковь (по имени иконы, которую подарил ей муж) была закончена.
К этому времени сын Николай подрос, мать его обожала, ибо с каждым месяцем в нем все явственнее проступали черты Александра. Маргарита переехала в Петербург, где мальчика приняли в Пажеский корпус. Казалось, жизнь выравнивается, время залечивает раны.

Портрет М.М. Тучковой:

Но наступил роковой для семьи Маргариты 1826 год. По делу декабристов в Сибирь на каторгу пошел ее младший брат Михаил. Потом, не выдержав испытания, умерла мать, а следом за ней скарлатина унесла 15-летнего Николая.
Вне себя от горя, несчастная Маргарита привезла его тело на Бородинское поле, похоронила в склепе Спасской церкви и вновь поселилась в старой избушке.
Она была близка к помешательству,и буквально почернела от горя. Окрестные крестьяне прозвали ее за глаза «полуночной княгиней»: по ночам ей слышалось, что муж и сын зовут ее, она выбегала в поле и часами бродила в темноте, рыдая и бормоча что-то непонятное. Утром слуги находили княгиню в склепе в глубоком обмороке. Она думала о самоубийстве, и даже написала в письме своей подруге:«Скучно жить - страшно умереть…»
Все изменилось в судьбе Маргариты Тучковой после долгой беседы с митрополитом Филаретом, который сумел убедить бедную женщину, что она ведет жизнь нехристианскую, ведь ее личная боль - это лишь часть общей боли: «Господь дает тебе знак: послужи страждущим, коими кишит грешная земля наша». И Маргарита организовала общину для обездоленных женщин и сирот, в которой сама ходила за больными и делала всю тяжелую работу. Служить другим Маргарите оказалось не просто - не было ни опыта, ни умения общаться с простыми людьми, но постепенно жизнь общины наладилась, и в 1833 г. она превратилась в Спасо-Бородинское общежительство. Спустя три года Тучкова приняла малое пострижение и стала инокиней Меланией.
В 1837 г. на Бородинском поле отмечалось 25-летие войны 1812 года. Были маневры армии, множество гостей во главе с императором Николаем I. Для Мелании это празднование оказалось слишком тяжелым, и она слегла. Государь навестил больную и на прощание спросил, что он может сделать для нее. И она попросила об одном - отпустить на волю брата Михаила. Вряд ли эта просьба понравилась царю, но отказать Тучковой он не смог. Вскоре брат вернулся с каторги.
К тому времени, точнее, 28 июня 1840 г. состоялось пострижение инокини Мелании в мантию с именем Мария, а на следующий день она была возведена в сан игуменьи.
Так сбылось предсказание московского юродивого: почти двадцать лет, до самой своей смерти, мать Мария каждый вечер обходила монастырский двор, опираясь на дубовый посох, подаренный в день свадьбы.

Настоятельница Спасо-Бородинского женского монастыря, игуменья Мария.

Игуменье Марии принадлежит инициатива проведения ежегодных Бородинских торжеств и круглосуточного поминовения русских воинов, которое совершалось в монастыре. На территории обители были воссозданы укрепления одной из Багратионовых флешей. Мемориальный характер носит и посвящение монастырского собора Владимирской иконе Божией Матери, ведь само Бородинское сражение происходило в день церковного празднования Сретения Владимирской иконы – 26 августа.
До последних дней жизни игуменья Мария жила в доме напротив усыпальницы мужа и сына. Словно предчувствуя кончину, незадолго до смерти, она сожгла письма мужа к ней, не желая, чтобы их читали чужие люди. Игуменья Мария скончалась 29 апреля 1852 года.
Она не была святой, не являла чудеса исцеления, но сделала столько добра, что когда ее хоронили, все монахини так плакали, что не могли петь, и погребение прошло без хорового пения, положенного по православному обряду. Она не была внесена в церковные анналы как праведница и страстотерпица. Но на самом деле Маргарита Тучкова ею была - точно так же, как и тысячи других русских женщин, которые потеряли близких и остались верными их памяти до конца. Она, как и эти женщины, лишь несла свой крест - как умела - и, наверное, до своего смертного часа не ведала сомнений на избранном пути…

7 сентября (26 августа) у деревни Бородино, в 125 км на запад от Москвы состоялось крупнейшее сражение Отечественной войны 1812 года между русской армией под командованием генерала от инфантерии М. И. Кутузова и французской армией под командованием императора Наполеона I Бонапарта.

В память великого сражения предлагаем вниманию читателей главу из книги А. Трофимова «Мне имя – Марина. Святая великомученица Марина (Маргарита) Антиохийская. Имя в истории», посвященную Маргарите Михайловне Тучковой (игумении Марии (1781–1852), настоятельнице Спасо-Бородинского монастыря.

ИГУМЕНИЯ МАРИЯ
(МАРГАРИТА МИХАЙЛОВНА ТУЧКОВА; 1781–1852) НАСТОЯТЕЛЬНИЦА СПАСО-БОРОДИНСКОГО МОНАСТЫРЯ

«Пример любви и верности святой…»

Историю любви героя войны 1812 года генерала Александра Алексеевича Тучкова и его жены Маргариты Михайловны современники называли «любовью века». Они были вместе всего шесть лет…

Маргарита Михайловна Тучкова родилась 2 января 1781 г. в семье потомственных дворян Нарышкиных*. Отец Маргариты, полковник Михаил Петрович и мать, Варвара Алексеевна, урожденная княжна Волконская, дали дочери отличное домашнее образование и воспитание. В этой семье было 9 детей, и все они были воспитаны достойными гражданами своего Отечества.
* Из этого древнего и славного боярского рода некогда вышла царица Наталья Кирилловна, мать Петра Великого.

К пятнадцати годам Маргарита владела тремя иностранными языками: немецким, французским, итальянским; рисовала пером и кистью, не только прекрасно исполняла на фортепьяно пьесы Бетховена и Моцарта, но и вдохновенно импровизировала; великолепно пела на светских собраниях и вечерах; имела глубокие познания в ботанике, географии, логике, анатомии (посещала анатомический театр, присутствовала на медицинских опытах).

Лето она проводила обычно в подмосковных имениях родителей, где занималась верховой ездой по окрестностям, ягодной и грибной охотой, купанием в реках и прудах. Чтение книг и последующие размышления над прочитанным дополняли ее воспитание. Она не пугалась истин жизни, не роптала. Бог был в ней всегда.

В шестнадцать лет девушку стали вывозить в свет. В это время Варвара Алексеевна Нарышкина сблизилась с вдовой Ласунской, матерью Павла Михайловича Ласунского, генерал-майора, блестящего кавалера, завсегдатая светских гостиных – «человека образованного, весьма счастливого по службе и успехам в обществе». Он был обходителен, хорош собой, образован, умен, принят при дворе Екатерины Великой, ввиду чего Нарышкины признали его прекрасной партией для Маргариты. На правах друга семьи Ласунский часто бывал в доме Нарышкиных и быстро завоевал расположение матери. Он охотно согласился на брак, благодаря светскому положению и богатому приданому невесты.

Невесту же нисколько не радовала предсвадебная суета: необходимость улыбаться, принимать подарки и примерять выписанное из Парижа подвенечное платье, но признаться, что не питает к жениху ровным счетом никаких чувств, и пойти против родительской воли Маргарита так и не решилась…

Получив приданое жены, П. М. Ласунский не изменил своим холостяцким привычкам картежника, кутилы, игрока и мота. Бо́льшую часть времени он проводил с друзьями; будучи человеком развратным, он предложил жене также вести свободный образ жизни и выбрать себе предмет развлечения в кружке его приятелей. Павел пропадал ночами, не скрывая от жены, что ездит к любовнице, а если оставался дома, то пребывал в крайнем раздражении. Как-то Маргарита застала супруга за тем, что он рылся в ее шкатулке с драгоценностями – Ласунский собирался заложить фамильные нарышкинские изумруды, чтобы рассчитаться с огромным карточным долгом. Возмущенная Маргарита бросилась к мужу, и получила такой удар по лицу, от которого потеряла сознание, а потом надолго слегла в нервной горячке…
Маргарита молча и терпеливо несла свой крест, не решаясь огорчить родителей и рассказать о своем семейном «счастье». Тем временем, слухи о похождениях ее мужа дошли и до родителей Маргариты. Когда все открылось, родители, ужаснувшись, стали хлопотать перед Царем и Синодом о разводе. В России того времени это было почти невозможно: вопросы о расторжении брака решались на самом высоком уровне. Но образ жизни Ласунского был настолько известен в Петербурге, что развод был получен. Святейший Синод дал разрешение, и Маргарите Михайловне был возвращен статус «девицы Нарышкиной», что означало возможность повторного брака. Маргарита возвратилась в родительский дом.

С Александром Тучковым Маргарита Михайловна познакомилась еще в пору несчастливого замужества. Молодые люди по-настоящему полюбили друг друга. Узнав о разводе, Тучков попросил руки Маргариты. Но Нарышкины были так напуганы неудачей первого брака дочери, что ответили отказом и долго не давали согласия на ее второй брак. В 1802 году Тучков уехал за границу, путешествовал и пополнял свои знания в Германии и Франции. С тех пор изо дня в день мать терзалась, видя страдания Маргариты, теряющей покой и сон в ожидании весточки от любимого.

Полковник Тарутинского пехотного полка Михаил Михайлович Нарышкин, родной брат Маргариты, опираясь на рассказы домашних об этом событии, записал: «…был страшный шум в нашем доме, поднятый после отказа матушки Варвары Алексеевны выдать за милого красавца Тучкова мою сестру Маргариту. Бедная сестра, узнав о намерении расстроенного Александра Алексеевича уехать в Европу, потеряла сознание. В ее комнату то и дело вбегали люди с подносами, кувшинами, полотенцами; пахло сладкими травами. Мне жаль было ее; насупившись, я смотрел на мать исподлобья… Маргарита слегла. Она еще не окрепла, как примерно через неделю после «шума» к нашему дому подъехал на коляске Тучков. Меня, играющего с дворовыми детьми, он подозвал к себе:
– Сходи к Маргарите, передай конверт.
Я побежал опрометью. Сестра раскрыла бумагу, и глаза ее наполнились слезами.

В письме Александр Алексеевич просил Маргариту беречь себя и верить в их счастье. Закончил послание стихами на французском, рефреном которых было признание в любви: «Кто владеет моим сердцем, и кто волнует его? Прекрасная Маргарита!» Как самую дорогую реликвию вдохновенное письмо своего будущего мужа Маргарита хранила до конца дней».

Долгих четыре года стали испытание в верности – только переписка связывала влюбленных. По возвращении Тучков вторично просил руки Маргариты Михайловны и на этот раз получил согласие.

Для Маргариты Михайловны наступили короткие годы счастья. Весной 1806 года в Москве, в храме на Пречистенке состоялось венчание 25-летней Маргариты Нарышкиной и самого молодого генерала России Александра Тучкова (ему было 29 лет). Вдруг под ноги новобрачной бросился нищий в лохмотьях: «Мать Мария! Возьми посох!» Hевеста так волновалась, что плохо помнила, как произносила слова клятвы, как оказалась на улице, у врат храма. Она в каком-то лихорадочном оцепенении взяла из рук старика суковатую палку, не задумываясь над странностью слов, обращенных к ней…

А слова эти оказались пророческими: через много лет, став игуменией Спасо-Бородинского монастыря и получив при новом крещении имя Мария, Маргарита Тучкова каждый вечер будет обходить монастырский двор, опираясь на дубовый посох, подаренный ей юродивым в день свадьбы.

Александр Алексеевич Тучков (1777/1778–1812) происходил из старинного дворянского рода, идущего от новгородских бояр, переселенных Иваном III во внутренние области России. Отец Александра – Алексей Васильевич (1729–1799), инженер-генерал-поручик, тайный советник, сенатор – начальствовал над крепостями по польской и турецкой границам, знаменитый Тучков мост в Петербурге строился под его руководством; мать Елена Яковлевна была из рода Казариновых. Семья была большая: 2 сестры и 7 братьев, два из которых умерли в младенчестве, а остальные – Николай, Алексей, Сергей, Павел, Александр – стали генералами, четверо из них участвовали в Отечественной войне 1812 года, причем Николай был смертельно ранен, а Александр убит в Бородинском сражении.
В характере Александра соединились беспримерная храбрость, рыцарская доблесть, доброта и романтизм. Этим качествам соответствовала и внешность молодого офицера: он был на редкость красив и статен.

25 апреля 1799 году А. А. Тучков получает чин полковника, что сулило ему блестящую карьеру. В 1804 году его переводят в Муромский пехотный полк; боевое крещение получил в русско-прусско-французской войне 1806–1807 годов, особенно отличился в сражении при Голымине (Польша) 14 декабря 1806 года, командуя Таврическим гренадерским полком. В декабре 1806 года назначен шефом Ревельского мушкетерского (с 1811 года пехотного) полка, в конце 1807 года за отвагу награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. 12 декабря 1808 года становится генерал-майором; имел репутацию способного, деятельного и бесстрашного воина, солдаты любили его.
Александр Тучков, младший из четырех братьев-генералов, был одним из людей того высокого уровня долга и чести, на которых держалась русская армия. Современники писали, что редко в ком внешние и внутренние достоинства сочетались в такой абсолютной гармонии, как в молодом Тучкове. А. А. Тучкову посвящены знаменитые строки Марины Цветаевой «Генералам 1812 года»:

Ах, на гравюре полустертой
В один великолепный миг
Я видела, Тучков-четвертый,
Ваш нежный лик.

И вашу хрупкую фигуру,
И золотые ордена…
И я, поцеловав гравюру,
Не знала сна…

Прошел год. Маргарита и Александр, удалившись от света, жили в своем тульском имении. Желая быть постоянно рядом с женой, Тучков подает прошение об отставке, но император, занятый подготовкой к военным действиям против Швеции, просьбу отклонил. Весной 1807 года в Пруссию вторгся Наполеон, и высочайшим повелением Тучкову было предписано отбыть в месторасположение части. Александр I понимал, что война скоро докатится и до российских границ…
Когда об этом стало известно, Маргарита, к большому удивлению супруга, наотрез отказалась остаться дома – она решила разделить с ним все тяготы походной жизни. Она написала письмо Александру I, в котором просила разрешить ей сопровождать мужа в военных походах. И такое разрешение было получено.
После начала Русско-шведской войны (1808–1809) Маргарита Михайловна неотлучно находилась рядом с супругом, разделив с ним все тяготы военной жизни; заботилась о раненых; самые бедные семьи в деревнях, через которые проходила армия, получали от нее пропитание и деньги. Не раз сопровождала она супруга верхом в форме денщика, спрятав косу под фуражку, поскольку женам было запрещено находиться при армии в походе. Она научилась чистить картошку и варить солдатскую похлебку на походном костре. Ей, аристократке, доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие ухаживать за лошадьми – чистить их, расчесывать гривы. Маргарита Тучкова стала мужественной сестрой милосердия: часто она сама зашивала рваные раны солдат обыкновенной иголкой с ниткой, используя в качестве анестезии единственное имеющееся средство – спирт.

В апреле 1811 года на пути в Минскую губернию Тучкова родила сына: Александр Алексеевич пожелал назвать его в честь любимого старшего брата Николаем. Теперь ей стало намного труднее следовать за полком, и отъезд в Москву был делом решенным. В ночь перед расставанием Александра разбудил крик жены – она плакала, повторяя: «Бородино! Тебя убьют в Бородине…» Маргарита увидела сон: как будто она бродит по незнакомому городу, на стенах которого то и дело мелькает кровавая надпись на французском языке – «Бородино». А потом, будто бы, к ней в спальню заходят отец с братом и протягивают ей Николеньку со словами: «Мужайся, родная, твой муж пал со шпагой в руках на полях Бородина. Вот все, что теперь у тебя осталось от него…». Не найдя на карте названия этого небольшого населенного пункта, Александр Тучков поспешил успокоить жену: «Забудь, милая, куда ночь – туда и сон!»…

Супруг счел, что Маргарита сильно переутомилась, ухаживая за Николенькой без помощи мамок и нянек, оттого и видит дурные сны, однако все же полез за старой походной картой, не найдя на ней никакого Бородина, он поспешил успокоить жену. Однако страшное видение повторилось вновь. Теперь Маргарита запомнила сон в подробностях: она бежит по улице и натыкается на белую стену, на которой сочащимися кровью буквами по-французски написано: «Участь твоя решится под Бородиным». Наутро Маргарита на коленях умоляла мужа не отсылать ее в Москву, как будто надеялась своим присутствием защитить любимого человека от страшной участи, но Александр и слышать ничего не хотел… Кто мог тогда подумать, что неизвестное село Бородино навсегда войдет в историю России.

С согласия офицеров полка Тучков перед отъездом отдал жене для сохранения утварь походной церкви вместе с главной святыней, которая сопровождала воинов во всех походах,– образом Нерукотворного Спаса.

Началась Отечественная война. 24 июня 1812 года армия Наполеона вторглась в Россию огромным войском. Генерал Тучков получил приказ выступить к Смоленску. Пока происходили военные действия, Маргарита Михайловна Тучкова жила некоторое время в Кинешме. Знаменитое сражение под Бородиным состоялось 26 августа 1812 года, через два с половиной месяца после того, как генерал Тучков попрощался с женой. Перед боем он невольно вспомнил ту ночь, когда тщетно искал на карте глухое село в 110 верстах от столицы.

Во время Бородинской битвы А. А. Тучков во главе Ревельского и Муромского пехотных полков защищал Семеновские (Багратионовы) флеши. В разгар сражения, желая увлечь за собой солдат, Александр Тучков со знаменем в руках бросился вперед и был убит. Падая, он будто бы услышал голос окликнувшей его Маргариты – такой родной, такой близкий… Свидетельства солдат, видевших, как погиб командир, противоречивы: одни утверждали, что он был убит наповал пулей, попавшей в голову, другие – что его буквально разметало на части пушечным ядром. Первого сентября 1812 года, в день своих именин, Маргарита находилась в Кинешме. Выйдя из церкви, она увидела перед собой брата – Кирилла Нарышкина, адъютанта Барклая-де-Толли. Брат был бледен, не говорил ни слова и повел ее к дому. Далее все совершилось, как впоследствии рассказывала своим близким Маргарита Тучкова, по ее пророческому сну. Вошел отец с годовалым внуком Николенькой на руках и произнес уже знакомые слова: «Маргарита, сбереги себя для сына! Вот все, что осталось тебе от твоего Александра! Муж твой пал на полях Бородина!»

Маргарита поспешила в Москву, чтобы отправиться на Бородинское поле, она надеялась отыскать тело мужа. Все отговаривали ее от этого казавшегося безумным плана. Поскольку и армия Кутузова, и армия Наполеона сразу проследовали дальше, к столице, на поле сражения остались лежать непогребенными десятки тысяч убитых. О месте гибели мужа Тучкова узнала подробности от генерала П. П. Коновницына – друга семьи, он прислал ей план Бородинского сражения и отметил около деревни Семеновской у ручья Огник батарею, где на средней флеши погиб Александр Тучков.

Хоронить всех убитых не было никакой возможности: тогда пришлось бы вырыть на месте Бородинского поля одну огромную погребальную яму. Русское правительство распорядилось: крестьянам окрестных деревень отправиться на место битвы с топорами, вилами, длинными шестами, разжечь костры и, подобно древним славянам, сжечь все трупы в огне. Оставить все до весны – значило бы обречь целую губернию на неминуемые эпидемии.

Современница Тучковой, по семейным преданиям, так рассказывает о первом посещении вдовой Бородинского поля: «Уже наступила вторая половина октября, когда ее дорожная карета остановилась у скромной усадьбы знакомой ее доброй женщины, жившей около Можайска. Путешественница, не давши себе времени отдохнуть от тяжелой дороги, послала в Лужецкий монастырь просить священников прийти немедленно на место битвы, чтобы отслужить панихиду по убиенным, а между тем поехала сама па поле… Все усиливало ужасы картины: ночь уже наступила, небо было сумрачно, дул по временам холодный ветер, и воздух был заражен тысячами тлевших тел».

Когда панихида была окончена, Тучкова, сопровождаемая иеромонахом Иоасафом, казначеем Можайского Лужецкого монастыря, отправилась на поиски. Вдвоем с ним Тучкова всю ночь бродила по полю около деревни Семеновское, нагибалась едва ли не к каждому трупу, стараясь узнать дорогие ей черты. Отец Иоасаф вполголоса молился и кропил святой водой убитых. Лихорадочная надежда поддерживала ее силы, но к утру они иссякли. Тучкова возвратилась на квартиру, где оставила сына с француженкой-няней мадам Бувье. Переступив через порог комнаты, она упала без чувств. Легенда рассказывает, что на поле битвы безутешная вдова нашла лишь скромный рубиновый перстень, который Александр носил на безымянном пальце правой руки…
Маргарита Михайловна поняла, что ей не суждено устроить могилу мужа. И тогда она выстроила на месте его гибели небольшую часовню, куда приезжала молиться и вспоминать мужа. Это была одновременно молитвой за всех погибших на Бородинском поле.

Со временем она осознала, что должна увековечить память мужа и всех погибших за Отечество воинов, построив храм на Бородинском поле. С этой целью она намеревалась выкупить у местных помещиков три десятины земли, но те, узнав о ее замысле, пожертвовали землю безвозмездно. И Маргарита начала на месте гибели мужа строить церковь. Александр I, узнав о затевавшемся строительстве, пожертвовал 10 тысяч рублей. Так на месте флешей возник Спасо-Бородинский храм.

ЧУДОТВОРНЫЙ ОБРАЗ СПАСА НЕРУКОТВОРНОГО — СВЯТЫНЯ СПАСО-БОРОДИНСКОГО МОНАСТЫРЯ

В это время в жизни Маргариты Тучковой произошло чудо возвращения к ней образа Спаса Нерукотворного, которую ее муж возил с собой во все военные кампании. Новый генерал, заступивший на место погибшего А. А. Тучкова, оставил икону вдове, решив, что она слишком велика для только что заказанного иконостаса походной церкви.

Маргарита Михайловна приняла решение построить на свои средства на месте гибели мужа храм. Она продала свои бриллианты и при содействии императрицы Марии Федоровны купила три десятины земли, где в 1818 году начала строить Храм Спаса Нерукотворного. Наблюдая за постройкой церкви, Тучкова жила с сыном Николаем и его француженкой-гувернанткой в небольшой сторожке.

В 1820 году каменная церковь была возведена, сюда потянулись паломники со всей России. Освятил ее Архиепископ Московский Августин (Виноградский). В храме был поставлен высокий гранитный крест с неугасимой лампадой и положена мраморная плита с именем Александра Тучкова. Над правым клиросом Маргарита Тучкова собственноручно установила полковую икону Спаса Нерукотворного, впоследствии почитаемую чудотворной и получившей название Спас Бородинский. Для себя вдова устроила напротив мавзолея небольшой домик-сторожку из красной сосны, где она останавливалась вместе с малолетним сыном Николенькой. Сыну она посвящала все свое время и внимание.

Вскоре новые несчастья поразили семью. Выступление на Сенатской площади в декабре 1825 года коснулось множества дворянских семей того времени. Младший брат Маргариты Тучковой, Михаил Нарышкин, принял участие в декабрьском восстании. Велико было горе Маргариты Тучковой, когда это несчастье случилось с ее братом. Через три недели после того, как увезли на каторгу Михаила, скончалась его мать Варвара Алексеевна.

И вот отнимается у Маргариты Тучковой последняя связь с этим миром: 16 октября 1826 года, очевидно, от воспаления легких, на руках матери внезапно умирает единственный сын Николенька. Николай Тучков был записан в Пажеский корпус, но по слабости здоровья жил при матери. Болезнь сына казалась неопасной, но Тучкова испугалась, созвала всех врачей Москвы на консилиум. Они успокоили мать, что сын ее обязательно поправится, а через несколько часов после ухода врачей пятнадцатилетний Николай Тучков скончался. Похоронили его в склепе Спасо-Бородинского храма на правой стороне.

После кончины сына Маргарита Михайловна окончательно решила поселиться в своей сторожке на Бородинском поле, вблизи дорогих могил. Вместе с ней оставались дядька сына и его гувернантка – француженка мадам Бувье. Няня сына также решила не покидать ее и ухаживать за могилой мальчика. О своей жизни в это время Тучкова писала подруге: «День походит на день: утреня, обедня, потом чай, немного чтения, обед, вечерня, незначащее рукоделье, а после короткой молитвы – ночь, вот вся жизнь. Скучно жить, страшно умереть. Милосердие Господне, Его любовь – вот мое упование, тем и кончу!»

Обрести опору и утраченный смысл жизни Маргарите Михайловне помог митрополит Филарет (Дроздов), ставший ее духовным наставником. Он обратил ее внимание на то, как много на свете несчастных, слабых и обездоленных; ее долг – быть им опорой, помогать тем, кто в этом нуждается. Маргарита Михайловна последовала совету святителя.
Вскоре слух о живущей у Бородина доброй барыне, щедрой на подаяния, быстро разнесся по округе. Люди шли со всех окрестных деревень – немощные, больные, голодные. Она помогала, чем могла: одаривала деньгами, кормила, шила из простой материи платья и раздавала их бедным, бинтовала раны и делала компрессы.

Для постоянной службы в церкви и поминовения убиенных и усопших Тучкова пригласила из ближайшего монастыря священников. Но и сама, имея отличный голос и незаурядные музыкальные способности, помогала вести церковную службу. Знавшие Тучкову даже в старости отмечали ее «обширный ум, проницательность, необыкновенную силу воли и твердость, память, остроумие». Все эти качества очень помогали ей теперь.

Затеплился огонек, зажженный Маргаритой Михайловной, и люди потянулись к нему. Все свои деньги Тучкова вкладывала в создание женской общины и в помощь нуждающимся,– в этом служении видела она смысл своей жизни. Своим тульским крестьянам она дала вольную (до отмены крепостного права было еще далеко!), продала половину имения под Ярославлем. На нужды общежития шла и ее генеральская пенсия. В Москве нашлись меценаты для общины Тучковой.

Каждый год в день Бородинского сражения, 26 августа (по новому стилю 7 сентября), в храме шла торжественная служба, и совершалось поминовение погибших здесь русских воинов. Сама же Тучкова поминала погибших каждый день. В этот храм со всей России стали приезжать вдовы, невесты, сестры офицеров и солдат, погибших в Бородинской битве. Многие хотели остаться здесь, чтобы посвятить всю жизнь молитве. Так складывалась и росла Спасо-Бородинская община. Маргариту Михайловну стали называть Бородинской Отшельницей.

В один из приездов Тучковой в Троице-Сергиеву лавру митрополит Филарет предложил ей монашеский постриг, и она согласилась. Святитель Филарет дал ей для пострига свой клобук и рясу. 4 июля 1836 года в Троицком соборе Сергиевой лавры был совершен иноческий постриг Маргариты Михайловны в рясофор, и она возвратилась оттуда в Бородино уже как инокиня Мелания.

Вернувшись к сестрам инокиней, она обратилась к Императору Николаю I с просьбой о придании ее общине статуса женского монастыря. Разрешение было получено и первого января 1838 года был Высочайше утвержден доклад Святейшего синода о преобразовании Бородинского общежития в штатный монастырь с присвоением ему степени второклассного. Император Николай I пожертвовал деньги на строительство каменной ограды и теплой зимней церкви.

А 28 июня 1840 года митрополит Филарет совершил над Тучковой обряд великого пострижения с именем Марии и на следующий день возвел ее в сан игумении созданного ею Спасо-Бородинского монастыря. Имя Марии было выбрано в память о происшествии, случившемся с ней в день венчания с Александром Алексеевичем Тучковым, когда навстречу новобрачной выбежал юродивый с криком: «Мария, Мария, возьми посох!»
Почти 20 лет мать Мария была настоятельницей монастыря, дни и ночи проводя в трудах и заботах. Она построила еще один храм и собрала великолепный хор, послушать который приезжали даже из столицы. Как-то митрополит Филарет поинтересовался, довольна ли она своими сестрами. «Жаловаться мне не на кого,– последовал ответ,– только в том беда моя, что я грешная». Митрополит улыбнулся: «Наконец-то в моей епархии нашлась грешная игумения, а то с кем ни поговорю – все святые…»
Игумении Марии принадлежит инициатива проведения ежегодных Бородинских торжеств и круглосуточного поминовения русских воинов, которое совершалось в монастыре.

Летом 1837 года будущий наследник престола Александр Николаевич со своим окружением посетил Маргариту Тучкову и был потрясен вечной скорбью вдовы о погибших на Бородинском поле. После их посещения в 1839 году в честь 25-летия победы над Наполеоном на Бородинском поле был поставлен памятник погибшим за Россию. На памятнике – следующая надпись: «Отступили с честью, чтобы вернее победить».
Когда торжественно открывали памятник, Николай I поблагодарил вдову генерала Тучкова и представил ее иностранным представителям: «Это почтенная вдова, которая опередила меня и воздвигла памятник неподражаемый»,– и показал на Спасо-Бородинский монастырь. Храм, возведенный Тучковой, стал первым памятником героям Бородинской битвы. Государь посетил монастырь и келью Тучковой. Во время этой встречи по просьбе игумении Марии он даровал ей прощение брата Михаила. Обитель всегда пользовалась особым покровительством царского дома. Игумению Марию дважды приглашали ко Двору на обряд Миропомазания невест императорской фамилии.

Эти почести ничего не меняли в ее жизни: она оставалась скромной и и смиренной инокиней, заботливой матерью сестер обители, открытой любому человеку, ищущему у нее помощи и поддержки, чем снискала искреннюю любовь всех окрестных жителей.
Спасо-Бородинский монастырь обрел громкую славу во всей России, сюда непрестающим потоком шли паломники, многие знатные и богатые семьи становились жертвователями монастыря.

До последних дней жизни игумения Мария жила в скромном домике, среди посаженных ею самой сосен, тополей и кленов напротив усыпальницы мужа и сына. По послушанию митрополиту Филарету она рассталась с вещами, напоминавшими ей о муже и сыне, а последние письма мужа и посвященные ей стихи сожгла незадолго до кончины.

В конце жизни матушка Мария тяжело болела, скончалась она 29 апреля 1852 года, на 72 году жизни, и похоронена в Спасской церкви рядом с сыном и совсем недалеко от места гибели любимого мужа. Она прожила в браке шесть лет, вдовой – сорок… Внутри храма, налево от входа, был поставлен белый мраморный крест, на его темном подножии выбиты слова: «Помяни, Господи, во царствии Твоем Александра, на брани убиенного». Справа – плита, обнесенная позолоченной решеткой, на которой вырезано имя Николая Тучкова. Перед памятником – аналой с иконой «Всех скорбящих радость», которой А. А. Тучков, собираясь в свой последний поход, благословил сына.
По настоянию Митрополита Филарета, ее «сторожка» сохранялась как музей. Во время Великой Отечественной войны, когда на Бородинском поле снова шли кровавые бои, деревянная сторожка сгорела. Восстановление ее началось только в 1984 году, сейчас в ней находится музей.

В советское время обитель пережила тяжелые времена. Несмотря на то, что местные жители относились к ней с любовью и почтением, власти закрыли ее, многие сестры были арестованы, имущество разграблено. Не сохранились старые интерьеры храмов, в том числе соборный иконостас (ныне восстановлен). Монастырь был возвращен Церкви в 1992 году. Поток паломников, как и в прежние времена, не иссякает.

В Военной галерее Зимнего дворца в Санкт-Перетбурге висят портреты генералов – героев войны 1812 года, выполненные английским художником Д. Доу совместно с русскими художниками В. Поляковым и В. Голике. Портрет Александра Алексеевича Тучкова им пришлось копировать по рисунку А. Г. Варнека, но он признан одним из лучших портретов галереи. Однако самый лучший памятник Александру Тучкову воздвигла его вдова своей бессмертной и вечной любовью. Храм, выстроенный ею, до сих пор стоит на Бородинском поле.

Александр Трофимов

И ты, пример любви и верности святой,
Не в шуме суеты отрад себе искала.
Нет! Нет! лишь с верою и пламенной мольбой
Ты их пред алтарем священным обретала…

Да будь благословен священный твой обет!
Хотя земное все уже ты позабыла;
Но сердца твоего ввек не забудет свет:
Ты время грозное любовью победила.

Маргарита вышла замуж в шестнадцать лет и, наверное, была уверена в своем счастье. Но муж оказался картежником и кутилой. В родном доме ее называли огоньком. А тут в считанные месяцы от огонька ничего не осталось. Поникла, погасла. И вдруг появился он...

Александр Тучков, младший из четырех братьев-генералов, людей того высокого уровня долга и чести, на которых держалась русская армия, оказался в гостях в доме Маргариты совершенно случайно. Современники писали, что редко в ком внешние и внутренние достоинства сочетались в такой абсолютной гармонии, как в молодом Тучкове. На портрете, который висит в галерее героев 1812 года в Эрмитаже, он, боевой офицер, выглядит поэтом, вдохновенным и мечтательным. Это обаяние его прекрасного облика отражено и в стихотворении Марины Цветаевой:

Ах, на гравюре полустертой,

В один великолепный миг,

Я встретила, Тучков-четвертый,

Ваш нежный лик.

И вашу хрупкую фигуру,

И золотые ордена...

Лучшие дня

И я, поцеловав гравюру,

Не знала сна.

Довольно легко представить себе, что «не знала сна» и Маргарита Нарышкина: перед ней был живой Тучков. Тут же влюбленный в нее, очарованный умной и милой ее речью, прекрасным голосом, сиянием изумрудных глаз...

И хотя гордая и сильная Маргарита до своих семейных проблем никого не допускала ни на шаг, мать узнала о несчастье дочери и довольно быстро добилась развода, чему в немалой степени способствовала «положительная» репутация Маргаритиного мужа. Однако, когда Тучков решил посвататься к Маргарите, ее мать отказала ему наотрез: «Ей ли о новом замужестве думать?»

Можно сколько угодно иронизировать над строгостью нравов домостроя. Но как знать, не владела ли стариками Нарышкиными мысль, что коли суждено дочери стать женой Тучкова, то от судьбы не убежать, а испытательный срок все же необходим.

Дочь Нарышкиных отреагировала согласно своему эмоциональному впечатлительному характеру: свалилась в горячке. Их разлучили не только родительская воля, но и отъезд Александра за границу. В голову приходило то, что приходит всем на свете женщинам. Ну, нужна ли она ему, разведенная, измученная незадавшейся жизнью, не первой по тем временам молодости? Она стремилась никогда не завидовать хорошеньким подругам, пока не встретила Александра. А вот теперь мучилась, что некрасива. А он? Любая девушка сочла бы за счастье носить его фамилию. Вот и уехал он, не попрощавшись...

Но однажды Маргарите передали небольшой конверт. Легко представить себе, как непослушные пальцы рвали плотную бумагу. На голубом листке оказались стихи, написанные по-французски, каждая строфа заканчивалась словами:

«Кто владеет моим сердцем? Прекрасная Маргарита!»

Верила ли она этому? Скорее всего, да. Потому что мы такие, какими нас видят любимые. Если прекрасными, значит, так оно и есть.

Но... прошло еще целых четыре года, прежде чем они поженились. Маргарите было 25 лет, Александру - 29.

Скорее всего, горечь первого замужества удвоила в Маргарите способность любить. Ведь и Ромео перед встречей с Джульеттой вздыхал по Розалине. Вот и на Маргариту обрушилась истинная любовь после пробы любви, питаемой скорее девичьими грезами. Появился Александр, и она, вероятнее всего, боялась отпустить и потерять его...

Наверное, так оно и было, как в красивых старинных романах: «Их разлучит только смерть...»

Но с гибелью Александра их духовная связь не была нарушена. История этой любви могла бы лечь в основу большого романа. Быть может, даже приключенческого... Вот коляска у ступеней счастливого дома. Сейчас Маргарита - высокая, стройная, светящаяся - сбежит по ним, чтобы поцеловать мужа на прощание: ведь впереди снова военный поход. Но обомлевший Тучков видит ее в мужском костюме. Никакие уговоры не помогли. Она сопровождала его всюду... Да, женам русских генералов разрешалось следовать за мужьями фронтовыми дорогами, но сколь немногие воспользовались этой возможностью! Можно ли их за это осуждать? Война есть война... После долгих переходов Маргарита от усталости замертво падала на руки мужа. Но деятельный, неунывающий характер помогал ей переносить тяготы. Она училась стойко терпеть зрелище смерти, перевязывать раненых, ухаживать за ними, выслушивать последнее слово умирающего... Только гул артиллерии, когда дрожит под ногами земля и все застилает пороховой дым, лишал ее этого самообладания. Ей, остававшейся во время битв в обозе, были невыносимы часы ожидания. Однажды, вспоминали близкие ее рассказ, среди ночи Маргарита проснулась от странного сна. Во всю ширь темного неба наливались кровью буквы, складываясь в одно незнакомое слово: «Бородино». Маргарита разбудила мужа. Он приподнялся на соломенной груде, укутал жену плащом: «Бородино? Право, не знаю. Наверное, это где-то в Италии». Он знал ее беспокойный нрав и старался погасить тревогу: «Что ты? Не волнуйся... Я же с тобой». Наверное, особый дар любви дает право на «сверхчувство». Пусть никакая наука пока не может этого объяснить, мы-то с вами знаем, что оно существует. Разве материнское сердце, чуящее «неладное», не пример тому? А безотчетная тревога? Маргарите дано было на несколько лет вперед заглянуть в свою судьбу, почувствовать ту незримую опасность, тот рубеж, что положит предел ее счастью. А с рождением сына, названного в честь старшего Тучкова Николаем, счастье это стало полным, совершенным.

Летом 1812 года с западных рубежей потянуло порохом войны. Из горящего Смоленска они отступали вместе: русская армия, генерал Тучков, Маргарита с Николенькой, которому не исполнилось и года. Гражданское чувство, быть может, до сей поры дремавшее в ней, дало себя знать. Пришло сознание того, что она, Маргарита, - дочь своей земли, подвергнутой огню и разорению. А ведь в ее с Александром жизни все могло быть иначе. Перед самым вторжением французов Тучков решил выйти в отставку. Маленький сын, любимая жена - втроем они хотели поселиться где-нибудь подальше от шумных столиц.

Как хотелось Александру заняться хозяйством, добраться наконец до своей библиотеки! А начнет подрастать сын, надо будет учить и его. Это и есть счастье... Но в который раз в бесчисленной смене российских поколений все сминается войной. Задуманное отложилось «на потом». О личном в общей беде Тучковым думать не полагалось. Мать Елена Яковлевна пуще жизни наказывала сыновьям беречь честь. Да и Маргарита знала, что мольбы, ее отчаяние и предчувствие горя не остановят Александра и давний непонятный сон не замедлит обернуться явью...

Смерть догоняла Тучкова на Бородинском поле дважды. Роты Ревельского полка редели на глазах, казалось, не было силы, способной поднять людей в контратаку. Александр схватил древко знамени, обернулся к своим пехотинцам: «Трусите, ребята? Так я один пойду...» Они не отпустили его одного... Раненный Тучков упал на руки своих солдат. Они попытались вынести любимого командира, но тут их всех настигло ядро...

Это случилось 26 августа 1812 года. Узнав о судьбе своих сыновей - Николай смертельно ранен, Павел попал в плен, Александр убит - матушка их, Елена Яковлевна, без крика и слез опустилась на колени, сказала: «Твоя, Господи, воля...» Потом попросила поднять ее: глаза больше не видели. Отыскали лучшего лекаря. Но она сказала: «Не надо. Мне не на кого больше смотреть...» Женщины старой России... Много ли мы знаем о них? И почему так редко задаемся простым вопросом: а откуда они взялись - блистательная череда героев 1812 года, декабристы, люди искусства, писатели и поэты, первооткрыватели науки, отважные земле- и морепроходцы, государственные деятели - все те, кому Россия обязана своей сильного и могучего государства? Почему забываем мы, что все они - дети своих матерей, взращенные их любовью, наученные их словом и примером?

Оставив маленького сына родственникам, Маргарита Михайловна поехала разыскивать тело убитого мужа... Что гнало ее к страшному месту, к огромной незакрытой могиле семидесяти тысяч человек? Ведь она была очень нервная, до болезненности впечатлительная от природы. И мучилась этим. Двое суток искала она своего Александра.

С ней рядом находился монах из Лужецкого монастыря. Они ходили вместе, и он кропил павших святой водой. Она знала примерно место, где погиб муж. Это был Семеновский редут. Самое пекло. Сущий ад. Письмо с описанием последних минут жизни Тучкова, а также карту, где крестиком отмечено место его гибели, прислал ей генерал Коновницын. И письмо, и карта каким-то чудом сохранились. Сейчас они находятся в Бородинском музее. Поиски результатов не дали. Это давало Маргарите надежду. А вдруг ошибка? А вдруг он в плену? Затем она вернулась домой. И продолжала не верить в то, что Александр погиб. Просыпалась среди ночи и бежала через лес на большой тракт. Ей казалось, что возвращается муж, и она его встретит. Ее приводили домой, опасались за рассудок... Нет, она не сошла с ума, осталась жить все по той же причине, которая заставляет многих женщин превозмогать отчаяние во все века и во все лихолетья. Они обязаны были жить. Надо было растить детей, угадывать в их взрослеющих лицах повторение любимых черт...

Сын подрастал и делался похожим на отца. Среди реликвий, которые бережно хранятся в Спасо-Бородинском монастыре, есть написанная девятилетним Николаем записка: «Матушка, жизнь моя! Если бы я мог показать Вам свое сердце, Вы нашли бы в нем Ваше имя». Она расставалась с ним только тогда, когда тоска гнала ее на землю, спрятавшую Александра. Скоро на краю поля выросла сторожка, где Маргарита жила наездами. Она, по существу, сделалась первой хранительницей этого памятного для истории России места.

В 1820 году, распродав свои драгоценности, она поставила на месте гибели мужа небольшой храм Спаса Нерукотворного. Потянулись сюда вдовы со всех российских губерний помолиться за убиенных мужей. Да и любой человек, увидев скромную главку церкви, снимал шапку, поминая благодарным словом защитников русской земли.

После и в России, и за ее пределами поднялись памятники героической эпохи 1812 года, но ни в один из них не вложено столько любви и скорби, как в тот, что стоит на краю Бородинского поля. Судьба уготовила Маргарите еще один удар: умер пятнадцатилетний Николенька. Она похоронила его под сводами Спаса Нерукотворного. Теперь весь огромный мир сосредоточился для нее на Бородинской земле. Постепенно ее сторожка сделалась центром притяжения для тех, кто искал утешения и понимания среди таких же, обездоленных войной. Положив все свое состояние на возведение жилищ для вдов, матушка Мария, та, что когда-то была Маргаритой Тучковой, с энергией отдалась делу устройства нового женского монастыря. Монастырская жизнь держалась на каждодневном упорном труде, а большое хозяйство - на рачительном присмотре. Матушка Мария, душа печальной семьи, была добра и ровна со всеми, ничем не выделяя себя среди подруг по несчастью. В трудах и заботах шел день за днем, и едва ли кто видел, как падала игуменья на холодную плиту, отчаянно и напрасно произнося чье-то имя...

От станции Бородино к Спасо-Бородинскому монастырю ведет широкая дорога. Красные стены его видны издали. Здесь, в музее, хранится единственный из известных на настоящее время портретов инокини Марии. Непроницаемо и отрешенно немолодое лицо. Может быть, именно такой видели Тучкову те, кто, попав в Бородино, считал своим долгом засвидетельствовать ей уважение. Были среди них люди разные: царь Николай I и высокие царские сановники, поэты и писатели, ветераны, чью молодость крестил огонь знаменитого сражения, простой люд, наслышанный о необыкновенной женщине... Но, пожалуй, лишь жены декабристов, вернувшиеся с мужьями из ссылки и навещавшие игуменью Марию, могли до конца понять ее. Они-то знали, что такое любовь и верность. И самоотречение во имя любимых им давалось без лишних рассуждений, без слез по самой себе.

Что ощущали другие, глядя на заточившую себя в монашескую келью бывшую «генеральшу»? Наверное, жалели ее. Многим ли из них пришла в голову мысль, что они видят перед собой женщину, познавшую всю полноту счастья? Даже чуткие поэты, певцы возвышенных чувств, вряд ли могли предположить, как бледнеет это перед земной и вечной любовью, продолжавшей жить в душе монахини. Умерла игуменья Мария ранней весной, когда из молодой рощицы за монастырской оградой стал доноситься веселый пересвист птиц, вернувшихся в родные места из заморских стран.