Две сестрицы (Сказка). Сказка Две сестры

Когда-то давно жили в одной местности две сестры. Старшая была красивая и добрая девочка, а младшая — злая, жадная.

Однажды в ясный осенний день младшая сестра сказала старшей:

— Сестра, пойдем в горы собирать желуди.

— Хорошо, они, наверное, ужо созрели и осыпались. Пойдем по собираем,- ответила старшая сестра. Они взяли по мешку и отправились в горы. В горах им попадалось много потрескавшихся желудей. Сестры усердно собирали их и клали в мешки. Но младшая украдкой сделала в мешке старшей дырку, и, сколько та ни собирала желудей, ее мешок никак не наполнялся: желуди вываливались из дырки и падали на землю. А сзади шла младшая сестра и, не разгибая спины, подбирала их.

— Я уже наполнила мешок, сестра. Пойдем домой,- сказала она.

А старшая ответила:

— Ах, ты уже набрала? Как быстро! А мой мешок еще не полон.

— Тогда не торопись, собирай. А я вернусь домой,- сказала младшая и быстро ушла.

Старшая сестра осталась одна. Разыскивая желуди, она незаметно зашла далеко в горы и скоро сбилась с дороги.

— Ах, что же мне теперь делать?

С плачем блуждала она по горам. Тем временем совсем стемнело. Неожиданно девочка увидела ветхий маленький храм. В нем одиноко стоял Дзидзосама (Дзидзосама- божество, покровительствующее детям.). Лицо у него было ласковое, доброе. Старшая сестра опустилась перед Дзидзосама на колени и почтительно поклонилась ему.

— Дзидзосама, Дзидзосама, в горах стемнело. Я, бедная девочка, не знаю, как быть. Разреши мне, пожалуйста. переночевать эту ночь здесь.

— Гм, гм! Оставайся, я не против. Но в последнее время с наступлением ночи откуда-то собирается сюда много красных и синих чертей; они пируют и шумят. Не будет ли тебе страшно ночевать здесь? — ответил Дзидзосама.

— Ой! — вскрикнула старшая сестра.- Но мне некуда больше идти!

И она заплакала. Дзидзосама пожалел ее:

— Хорошо, хорошо. На эту ночь я спрячу тебя за своей спиной. Но ты должна тоже кое-что сделать.

— А что мне надо сделать?

— За моей спиной на стене висит шляпа из осоки. Когда наступит полночь, соберутся черти, напьются сакэ и начнут танцевать, ты несколько раз ударь по этой шляпе и пропой, как петух: «Кукареку!»

— Хорошо, я поняла,- сказала старшая сестра и спряталась за спиной Дзидзосама.

В полночь откуда ни возьмись явилось множество красных и синих чертей. Это и в самом деле были страшные черти с ужасными рожами и рогами на голове. Взвизгивая, бормоча что-то непонятное, достали они целую гору золотых и серебряных монет и стали считать их. Потом начали пить сакэ. Напившись допьяна, они принялись отплясывать:

— Скок-прыг, трам-тарарам, скок-прыг, трам-тарарам! «Теперь самое время»,- подумала старшая сестра и, как ей наказывал Дзидзосама, сильно забарабанила рукой по шляпе из осоки и по-петушиному пропела: «Кукареку!»

Черти, с увлечением кружившиеся в пляске, так и подскочили.

— День наступает! Беда! Беда! Уже петух пропел!

— Светает! Беда! Беда!

— Бежим! Бежим!

Вопя во всю глотку и толкая друг друга, в страшном смятении бросились они бежать.

А вскоре и вправду рассвело. Старшая сестра горячо поблагодарила Дзидзосама и собралась идти домой. Но Дзидзосама окликнул ее:

— Эй, послушай! Нельзя оставлять неведомо кому то, что здесь лежит. И золото и серебро — теперь твои. Забирай все!

Старшая сестра наполнила золотыми и серебряными монетами карманы, взяла в руки столько денег, сколько могла унести, разыскала лесную дорожку и вернулась домой.

Дома отец и мать очень беспокоились. Когда она рассказала им о Дзидзосама и выложила деньги, они обрадовались и сказали:

— Вот и хорошо! Это награда за твой скромный нрав и доброе сердце.

Только один человек не радовался удаче старшей сестры — это была злая и жадная младшая сестра. Она хотела сделать сестре неприятность, а получилось наоборот — сама помогла ей получить богатство. И ей стало невыносимо досадно.

И вот как-то младшая сестра взяла дырявый мешок и опять позвала старшую в горы за желудями. На этот раз сколько ни собирала она желудей — все они вываливались из дырки. А старшая сестра сразу же наполнила свой мешок желудями.

— У меня уже полный! А у тебя? -спросила она.

— У меня еще почти пустой,- ответила младшая.

— Тогда давай по собираем вместе.

— Не надо. Суешься не в свое дело!

— Ну, давай поделим мои.

— Вот еще! Не говори глупостей. Раз наполнила мешок, возвращайся быстрее домой,- сказала младшая сестра и сердито надула губы.

Делать нечего, отправилась старшая сестра домой.

— Вот и хорошо! — сказала младшая, оставшись одна, и быстро пошла дальше в горы,- хоть бы поскорей стемнело! Ох, уж это солнце, до чего оно медленно движется!

Вскоре стало смеркаться. Придя на место, о котором рассказывала старшая сестра, младшая отыскала маленький старый храм.

— Вот он! Вот он! Здесь! И Дзидзосама стоит. А на месте ли шляпа из осоки?

Она заглянула за спину Дзидзосама: шляпа из осоки была там.

— Тут! Тут! Хорошо бы было в нее ударить!

— Добрый вечер, Дзидзосама. Почему у тебя такое странное лицо? Все говорят, что Дзидзосама очень приветлив. Кстати, разреши мне сегодня переночевать здесь. Никаких чертей я не боюсь, а подражать пению петуха умею очень хорошо. Это совсем просто. Если сегодняшний вечер будет удачным, я тоже окажу тебе, Дзидзосама, небольшую услугу.

Услышав это, Дзидзосама очень удивился и подумал: «Что это за странная девчонка пришла сюда?»

Не обращая ни на что внимания, младшая сестра быстро зашла за спину Дзидзосама.

— Хочешь ты или не хочешь, но я здесь переночую. Ах, какой ты пыльный и грязный, Дзидзосама! Очень неприятно было бы провести даже одну ночь в таком грязном месте и не получить никакой награды. Ну, да уж ладно!

Ворча, она достала принесенные с собой колобки и стала жевать.

— Видно, вкусно! Не дашь ли ты мне один? — спросил ее Дзидзосама.

Младшая сестра скорчила гримасу.

— Что ты говоришь? Ведь божества не едят. Тебя бы назвали обжорой. А ты вовсе не такой уж спокойный. Фу, противно! — сказала она и искоса со злостью посмотрела на Дзидзосама.

После этого Дзидзосама больше уж ничего не говорил.

Наступила полночь, и послышался визг чертей.

— Пришли! Пришли-таки! — обрадовалась младшая сестра.

В эту ночь тоже собралась большая толпа чертей — красных и синих; они пересчитывали золотые и серебряные монеты и пировали.

Жадная младшая сестра, увидев кучу денег, не смогла вытерпеть. Она раньше времени ударила по шляпе из осоки, висевшей позади Дзидзосама, и пропела непохожим на петушиный голосом:

— Кукареку! Кукареку! Кукреку! Кукреку!

Но черти еще не опьянели.

— Ой, разве уже рассвело?

— Нет, еще не должно светать. Чересчур рано. Как странно!

— Да-да, очень странно! Давайте поищем, нет ли здесь кого.

И черти зашли за спину Дзидзосама.

— Здесь! Здесь человек! Какая-то девчонка! Они увидели дрожавшую от страха младшую сестру и вытащили ее из угла.

— Глупая! Бестолковая! Вздумала петуха изображать! Разорвем ее на куски и съедим на закуску к сакэ!

— Простите! Ой-ой-ой! Помогите! Я… я буду хорошая! Только не… не… не убивайте меня — обливаясь слезами, просила младшая сестра.

Едва-едва спаслась она и еле живая прибежала из лесу домой.

Добавить комментарий

Жила-была одна семья: отец Порядок и его жена Забота. И родились у них дочери. Только решили родители, что сначала присмотрятся к ребенку, как он себя покажет, – тогда и имя ему дадут. Старшая дочь была черноволосая, черноглазая, озорная, на слово острая, на дело быстрая, непоседа, но немного грязнуля. Отец с матерью сделают замечание - головой девчонка повертит, а сделаеть не сделает, все по- своему выйдет. Назвали родители дочку ГрязнОтой. Потом младшая родилась дочка. А та в мать пошла - светленькая, голубоглазенькая, тихая, послушная, помощница в доме. Прозвали девочку ЧистОтой. Больше детей у них и не было. Дочерей родители воспитывали и любили одинаково, никого не выделяли и не обижали.
Подросли дочери. Все бы хорошо, да не дружные были они между собой. Одна свою работу делает быстро, но как-то неаккуратно. Младшая же степенная, свои дела в порядке держит, непрекословная, ласковая. Позовет мать дочерей на помощь - у старшей дело в руках вроде и спорится, только вот ЧистОта ходит да за сестрой всё подбирает. Так и росли дочери, пока не стали взрослыми. Пора замуж девушкам выходить. Собрались родители как-то вечерком и говорят своим дочерям.
- Выросли вы, теперь вам свою жизнь надо бы строить. Время и замуж выходить. Приедет скоро в наши края один знатный жених, очень важный. Зовут его Выбор. Вы уж, девицы, приготовьтесь гостя встречать, себя показать.
Девицы после родительских наставлений к себе пошли. Сначала, как полагается - зеркальце достали. Смотрятся каждая в свое отражение - обе красавицы. У одной волосы как смоль, глаза темнее ночи, бровь вверх вскинута, глядит на себя - руки в бока упирает, нравится сама себе. Младшая тоже в зеркальце смотрит. А там личико нежное, коса льняная на плечах, взгляд синим светом отливает, улыбается, тоже сама себе нравится.
Кого же выберет жених? Девицы вроде и похожи друг на друга, да разные… Но с лица, как говориться, воду не пить. Делами своими человек оправдывается. Заспорили сестры, - кто лучше? Когда споры такие выходят, никто с себя не начинает, - на другого показывает.
- Вот ты, ГрязнОта, в своей комнатке такой беспорядок держишь, как не спотыкаешься еще?- с улыбкой говорит ЧистОта.
- Да я у себя сама хозяйка. Найду, что захочу. А у тебя, сестрица, - с запалом ГрязнОта отвечает,- такой порядок, будто кто убрался и уехал. Садиться и дотрагиваться до любой вещи страшно. Будто не живет там никто.
-Посмотри на себя, - не унимается Чистота,- ты вся черная, как ночь. А я – как утро раннее.
- Ой, не хвались, сестра. Ночью яркие звезды горят, луна светит. А утром и заря быстро бледнеет.
-Все, что ты не делаешь, - вокруг грязь у тебя, беспорядок, - снова Чистота с сестрой спорит.
- А ты, Чистота, со своей аккуратностью сама себе одиноко сидишь, боишься, чтоб твой покой и прилежность не побеспокоили…
Так спорили сестры, пока родители их не подслушали и снова к себе в горницу не пригласили.
Пришли сестры. Вместе не сидят, друг на друга не глядят.
Вот мать Забота к ЧистОте обращается.
- А скажи, дочка, ты пироги любишь?
-Да, матушка, твои шанежки такие вкусные!
- А как же мне спечь, да руки в муке не испачкать? - спрашивает дочку мать.
Тут отец вступается. - А скажи, Грязнота, можешь ли ты в одном платье весь год ходить? Хочешь не хочешь, - а оно испачкается.
- Да нет, батюшка, Люблю чистую рубашку да юбку одевать, новую ленту в косу вплетать.
- А как мы дом свой новый строили,- щепки повсюду, мусор вокруг, помните? Долго бы я строил, кабы каждый гвоздик и досточку в порядке соблюдал?
-Да, батюшка, потом, как дом построили, весь беспорядок матушка убирала.
Снова мать Забота дочерей спрашивает.
- А помните, как наряды к лету шили? На полу нитки, обрезки валялись. Некрасиво? Потом убрались, и вы, красавицы, в зеркало пошли смотреться, на себя любоваться.
-Дочери наши, родителей послушайте. Не гордитесь и не обособляйтесь. Всему есть свое толкование. Любой труд он грязи не избежит, хоть гончар, пока кувшин лепит, хоть художник, пока стены расписывает, краски мешая. Грязь свой час знает, не век ей в труде царить. Только не измажешься, коли не поработаешь. Но и чистота – всему красота, может с ленью подружиться. Ничего если не делать - то и руки не испачкаешь. Смотри, Чистота, любимица и красавица наша, - как бы лень да гордость к тебе не повадились да в друзья не напросились. Руки не измажешь, коли они на коленях лежат. Не будьте соперницы, будьте подругами. А вот и жених едет к дому нашему. Да не один, с товарищем. Слышали -Трудом его кличут.
Подъехали молодцы, к дому подошли, поклонились с приветствием. Родители дочерей поставили перед женихами - выбирай, на кого глаз положишь. Обе красавицы, друг на друга вроде и похожи, да все ж совсем разные. Смотрят женихи на сестер, думают, выбирают. Девушки головы опустили, ждут.
Вот Выбор вперед шагнул, к ЧистОте подошел.
-Иди ко мне, красавица. Я красоту люблю, чистоту и порядок. Вместе по жизни пойдем, все лучшее будем выбирать и этому соответствовать стараться.
ЧистОта поклонилась Выбору, улыбнулась, руки протянула, к жениху приблизилась. А тут и Труд слово вымолвил.
- ГрязнОта, мне без тебя никак нельзя в жизни. Будем мы трудиться вместе, новых дел гору наворотим! Согласна за меня пойти?
Грязнота головой кивнула, глазом подмигнула, к Труду вплотную подошла, рядом встала.
Настало время и родителям слово молвить, Заботе и Порядку, дочерей благословить да в новую их жизнь отпустить.
- Ну вот, дочери наши, теперь вам с мужьями по жизни идти. Не ссорьтесь, дружите, помогайте друг другу, не обижайте и не задирайтесь. Тогда у вас все ладно будет У каждого свое время и свое место определено. ГрязнОта, смотри, следи за порядком, твоего отца так кличут, вот и вспоминай, не то попадешь в руки к Хаосу, тот тебя из своих лап не выпустит. Мужа слушайся, тогда он тебе дело и срок определит. А ты, ЧистОта, на все смотри с пониманием, не загордись от белизны своей. Чтоб Гордыня-барыня тебя в плен не забрала. Тебе муж твой Выбор всегда посоветует. Живите в красоте, труде и радости, тогда и жизнь прекрасней станет.
Поклонились молодые пары в пояс родителям, и пошли каждый своей дорогой. Так они и жили, не тужили. И в сказке, и за сказкой….

В одном дремучем лесу на опушке в чаще леса жили две сестры змеи со своей матерью. Обе они были добрыми и мудрыми дочерьми и славились на всю округу прекрасными мастерицами. Достались им от матери великие уменья. Егоза умела заплетать звезды и лунный свет в косы ветру, подчиняя себе любые бури и ураганы. Была Егоза гибкая и крепкая, ее волю и любовь к жизни нельзя было сломить, казалось бы, никакими испытаниями. В семье она была за место отца, защищала дом и лес от чужеродных воинов и охотников, добывала пищу для семьи и следила за тем, чтобы соблюдались из спокон веков традиции и правила, переданные от предков. Гюрза славилась своей любовью ко всему живому и неживому миру. Оно способна была оживлять животных, павших от рук охотников и браконьеров и залечивать раны своей слюной. Каждый раз, меняя свою волшебную шкуру, она отдавала ее лесной земле, в знак благодарности за то, что та приветливо дарила им мирный дом. Шкура её обладала особым свойством. Она делала корни деревьев и стволы такими сильными, что ни одному дровосеку не по силам было срубить эти деревьям, и не было такого топора, который мог бы поранить дерево. Потому процветал этот лес и славился далеко в других краях.

Услышал об этом лесе злой волшебник. Вороны нашептали ему о двух дочерях, об их силе и сказочных дарах и о том, как счастливо живут они и все жители леса вместе. Сварил волшебник темное зелье и превратился в шакала. Ночью прокрался он мимо спящих сестер, загрыз их мать и спрятал ее тело в глубоком овраге рядом с их домом. А потом вернулся в свои края. Проснулась Егоза и Гюрза, увидели, что вокруг в доме все залито кровью. Загоревали сестры, созвали они на помощь птиц и зверей и попросили их бежать во все стороны, искать их мать и следы ее. Несколько месяцев искали звери и птицы, искали сестры свою мать, но никого не нашли. Долго горевали они и звали свою мать, но она так и не откликнулась. От горя поблекла Егоза и стала серой и хмурой. Увидела Гюрза, как темнеют глаза ее сестры от гнева и печали и испугалась. Сколько ни гладила и ни обнимала она свою страдающую сестру Егозу, та была безутешна. Ветра стали мучить лес и животных. Из-за ураганов и бурь, птицы не смогли летать и добывать себе пищу, многие из них стали умирать и болеть. Животные боялись молний и грома и стали покидать свои жилища и уходить в другие места. Стал пустеть лес, вянуть. Будто тосковал и болел вместе с Егозой.

Но однажды утром Гюрза поползла в овраг рядом с домом, чтобы собрать целебный сбор для Егозы. И вдруг она увидела там молодое красивое деревце. От него исходил такой чистый и теплый свет, что Гюрза замерла от восторга. И тут услышала она голос матери, который исходил от дерева вместе с сиянием. Доченька моя, убил меня злой волшебник, и закопал мою плоть здесь в этом овраге. Найди ее черное сердце, защити мир от тирана. Деревце протянула в Гюрзе свои веточки и подарила ей спелые алые ягоды со словами: «Отдай эти ягоды волшебнику, пусть он съест их». Вернулась она домой, рассказала все Егозе. Вместе отправились они в дорогу, ночью пробрались в дом волшебника и насыпали ягоды в его чай. А утром, когда волшебник выпил чай, он превратился с маленького змея. Увидели вороны змея и склевали его. А сестры вернулись домой, и снова зажили в радости и доброте. Каждый день они приходили к сияющему дереву, которое росло и крепло. Птицы вили гнезда в его ветвях и пели песни. Животные спали под его густыми кронами, освежаясь в прохладной тени. А лес снова излучал жизнь и изобилие.

Давным - давно жили две сестры птички. Однажды одна сестра говорит другой: « У нас еда заканчивается. Сходи на речку, полови рыбу. Я тем временем дрова заготовлю, чувал растоплю, в доме приберусь». Пошла птичка на речку, продолбила лёд, поставила в прорубь морду. На другой день приходит птичка проверять морду, а в ней щука сидит. Обрадовалась птичка, славная еда будет. Принесла птичка щуку домой и говорит сестре: « Разделай щуку, приготовь обед. Я прилягу отдохну, что-то устала, притомилась. Только брюшко со спинкой мне оставь поесть». Сказала так и уснула. Просыпается она через некоторое время и спрашивает сестру: « Сестрица дорогая оставила мне брюшко со спинкой, что-то мне есть захотелось». Сестра отвечает, что забыла, а когда вспомнила, поздно было.

Рассердилась тут птичка на сестру и улетела. Полетела она куда глаза глядят. Долго ли коротко она летела, видит стоит избушка. Заходит она в избушку, а в этой избушке жил менкв-людоед. Открыла она дверь. Смотрит стол стоит. На столе куженька-тарелка с оленьим жиром. Птичка поела. Много ли ей надо еды. И вдруг вспомнила она про сестру, и так ей стало её жалко. Наверное, она голодная сидит, надо бы ей жиру отнести. Но как отнести? Надо самой намазаться жиром. Сказано, сделано. Намазалась она жиром, вышла на улицу, а взлететь не может. Слишком тяжёлая стала, да и крылья прилипли. Обратно зашла, спряталась за чувал, забилась в дрова. Тепло. Уютно стало от сытой еды. От усталости, тепла и различных дум птичка незаметно заснула. Долго ли коротко она спала, вдруг слышит, открывается дверь и заходит менкв. С одной стороны на поясе висит олень, с другой стороны - лось. Стал искать бересту, чтобы растопить чувал. Он стал шарить рукой за чувалом, и вдруг его рука наткнулась на что-то липкое и жирное. Вытаскивает он неведомое липкое и жирное, смотрит, а это птичка, обмазанная жиром. Вот кто оказывается попался мне в руки. И от удовольствия смеётся. Растопил чувал. Сажает птичку на острую палочку и хочет поджарить её на огне, чтобы она вкуснее была. Испугалась птичка. Чтобы придумать? Говорит она менкву: « У меня сестра есть. Хочу отдать тебе её в жёны». Менкв плохо слышит и говорит: « Я плохо слышу. О чём ты говоришь? Говори громче». Птичка громче кричит: « У меня сестра есть! Хочу отдать тебе её в жёны!» Расслышал наконец менкв о чём кричит птичка и говорит: « Ладно. Согласен Вот только надо сначала поесть, а то я голоден.». Поставил он еду на стол и приглашает птичку к столу разделить с ним трапезу.
Птичка клюёт понемногу. Менкв даже во время еды за столом не может сидеть спокойно. Так и распирает его, стремиться даже за столом, чем-то навредить окружающим. Как начал швыряться обглоданными костями. Нет, нет, да и заденет птичку своими объедками. Птичка только успевает уварачиваться и восклицать: « Зятёк, милый ешь аккуратно. Не попадай в меня своими объедками». Затихнет он на время, а потом забудется и снова начинает раскидывать кости в разные стороны. Но всё же наконец наелся великан- менкв и спрашивает птичку: « Как я к вам приду, и как я ваш дом найду. Ты же полетишь. Я летать не умею, по земле хожу». Птичка отвечает, что полетит над землёй. Будет опускать на землю то одно крыло, то другое. Таким образом, ты будешь видеть мой след, по нему и пойдёшь и придёшь к нашему дому.
Прилетела птичка домой и говорит сестре: « Сестричка родная, плохое дело я сделала. Я тебя за великана-менква просватала. Скоро он придёт за тобой. Надо что-то придумать». Пригорюнились две птички и стали думать. Думали они, думали и, наконец, придумали. Решили они выкопать яму в доме за порогом. В чувал на горящие угли положили кувалду, чтобы она нагрелась докрасна. Рядом с собой положили кувалду. Сели они, одна в углу затаилась, другая – полке. Ждут великана. Слышат они, стучится менкв. Птичка говорит: « Заходи дорогой зятёк спиной. Ведь люди от тебя закрываются и боятся тебя. Напугаешь ты их своим видом». Стоило ему переступить порог, как тут же угодил в яму. Хватает тут птичка раскалённую пешню из чувала и направляет её прямо в единственный глаз менква. Взвыл от дикой боли ослеплённый менкв-людоед. В ту же секунду птичка изо всех птичьих сил обрушивает на голову людоеда кувалду. Убили они менква. Закопали его в яме. И с тех пор весело живут на радость людям.
Если вам придётся увидеть птичку с опущенным крылом. То одно опустит, то другое, волочит его по земле, как будто раненая. Знайте – это она дорогу показывает менкву-великану к своему дому.